Все относительно. В маленьком городке (30 тысяч населения в те годы), где я выросла (320 км от Москвы), подруга моих родителей, окончившая универ и блестяще владеющая французским, пошла работать воспитателем в садик, так как в школах изучали только английский и немецкий. Причем, класс «А» - английский, а класс «Б» - немецкий, хоть в колодец бросайся, но только так, и никак иначе.
Знаете, когда я училась в Горном институте, у нас на весь курс было всего 4 студента, изучавших французский язык в школе. Нас, «немцев», было 10 человек, и пары ежедневно поставили (как потом оказалось, по ошибке), преподавательница успевала поработать с каждым. А «англичан» было 166 человек. С нами справлялась одна преподавательница, англичанам приглашали дополнительно педагога из соседнего техникума. А к «французам» раз в месяц приходила учительница из средней школы, и проверяла у них, как у заочников, контрольные.

В том маленьком провинциальном городке, в котором произошла эта грустная история, французский язык был большой редкостью, а тут такая удача – подобралось множество студентов из разных городов, изучавших в школе именно французский язык. Героиня и другие языки преподавала, но то, как она «по-французски» отрывалась, в легенду вошло. Предмет этот был, мягко говоря, не профильный, и ВУЗ был далек от лингвистических изысков.