serebryakovaa (![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
serebryakovaa) wrote2010-05-15 01:46 pm
serebryakovaa) wrote2010-05-15 01:46 pm
Entry tags:
Откуда у девы россейская грусть?...
Бывают вечера кинематографически-прекрасные, сказочные, о коих вспоминаешь всю жизнь и лелеешь воспоминания…
Это было 3 ноября 2001 года в самом центре завьюженной Москвы.
Большой Каретный 13/15.
Хотя с первой минуты здесь, мне показалось, я в жарком сердце смуглой Венесуэлы.
В тот день Посол Венесуэлы, темпераментный Гансало Прието (Gonzalo Prieto) и его молчаливая, чуть отстраненная, дивно красивая жена Трина Киньонес давали прощальный ужин для своих друзей.
Собралась теплая компания: поэтесса, издатель, литературовед, певица, художник – все люди творческие. И не диво, ведь посол – композитор, а супруга его пишет стихи. Даже одноклассницы посольской дочери из художественной школы.
Задушевная беседа, которой, казалось, не будет конца…
И горечь от того, что этот вечер – вечер нашего знакомства - самый последний их вечер в России. Так уж бывает.
Каждый в этом огромном зале грустил по-своему.
Девочки собрались у рояля и пели русские песни. Старались петь что-нибудь веселое:
«Выходила на берег Катюша…» - но в глазах блестели слезы.
Хозяин Гонсало смеялся и ликовал: «Напоследок Москва подарила мне метель и встречу с северной девушкой!».
Но Трина была печальна и грустна «как Татьяна». Она подарила всем гостям свое последнее стихотворение «Напев Жиздры». Трина пересказала древнее предание о происхождении названия реки, которое ей приходилось слышать от местных жителей. Согласно ему в древности люди, жившие по обоим берегам реки, перекрикивались между собой: «Жив? — Жив! Здрав? — Здрав!» С тех пор река носит название Жиздра.
Кульминацией вечера стало пение Натальи Горленко.
Наталья тоненькая, воздушная, красивая нездешней красотой пела, и голос звенел в хрустале люст, летел и наполнял пространство огромного зала…
Она пела на разных языках. Это были песни на стихи замечательных поэтов всего мира и Трины Киньонес в том числе.
Ее пение сделало нечто невероятное со мной – я вдруг без перевода поняла-узнала стихи Лорки:
«…То было ночью Сант-Яго -
и, словно сговору рады,
в округе огни погасли
и замерцали цикады…».
Напоследок Наталья исполнила «Напев Жиздры» на двух языках.
Эта песня навсегда поселилась в моей душе.
Всем гостям передалось грустное настроение этого напева. Посол Гансало вдруг изрек киношное: «Это ведь – последняя русская в моей жизни!» - обнял меня и смахнул слезу.
Сколько лет прошло, а я до сих пор не могу забыть эти строки.
Зачем Судьба нам подарила эту встречу?
Может быть, чтобы я узнала о том, что в России есть река Жиздра с двумя берегами: Жив и Здрав, и чтобы Трина Киньонес напоследок мне сказала:
«Escribe, compon, no dejes de escribir tus relaton!»
(«Пиши, сочиняй, не переставай писать свои рассказы!» исп.)
Это было 3 ноября 2001 года в самом центре завьюженной Москвы.
Большой Каретный 13/15.
Хотя с первой минуты здесь, мне показалось, я в жарком сердце смуглой Венесуэлы.
В тот день Посол Венесуэлы, темпераментный Гансало Прието (Gonzalo Prieto) и его молчаливая, чуть отстраненная, дивно красивая жена Трина Киньонес давали прощальный ужин для своих друзей.
Собралась теплая компания: поэтесса, издатель, литературовед, певица, художник – все люди творческие. И не диво, ведь посол – композитор, а супруга его пишет стихи. Даже одноклассницы посольской дочери из художественной школы.
Задушевная беседа, которой, казалось, не будет конца…
И горечь от того, что этот вечер – вечер нашего знакомства - самый последний их вечер в России. Так уж бывает.
Каждый в этом огромном зале грустил по-своему.
Девочки собрались у рояля и пели русские песни. Старались петь что-нибудь веселое:
«Выходила на берег Катюша…» - но в глазах блестели слезы.
Хозяин Гонсало смеялся и ликовал: «Напоследок Москва подарила мне метель и встречу с северной девушкой!».
Но Трина была печальна и грустна «как Татьяна». Она подарила всем гостям свое последнее стихотворение «Напев Жиздры». Трина пересказала древнее предание о происхождении названия реки, которое ей приходилось слышать от местных жителей. Согласно ему в древности люди, жившие по обоим берегам реки, перекрикивались между собой: «Жив? — Жив! Здрав? — Здрав!» С тех пор река носит название Жиздра.
Кульминацией вечера стало пение Натальи Горленко.
Наталья тоненькая, воздушная, красивая нездешней красотой пела, и голос звенел в хрустале люст, летел и наполнял пространство огромного зала…
Она пела на разных языках. Это были песни на стихи замечательных поэтов всего мира и Трины Киньонес в том числе.
Ее пение сделало нечто невероятное со мной – я вдруг без перевода поняла-узнала стихи Лорки:
«…То было ночью Сант-Яго -
и, словно сговору рады,
в округе огни погасли
и замерцали цикады…».
Напоследок Наталья исполнила «Напев Жиздры» на двух языках.
Эта песня навсегда поселилась в моей душе.
Всем гостям передалось грустное настроение этого напева. Посол Гансало вдруг изрек киношное: «Это ведь – последняя русская в моей жизни!» - обнял меня и смахнул слезу.
Сколько лет прошло, а я до сих пор не могу забыть эти строки.
Зачем Судьба нам подарила эту встречу?
Может быть, чтобы я узнала о том, что в России есть река Жиздра с двумя берегами: Жив и Здрав, и чтобы Трина Киньонес напоследок мне сказала:
«Escribe, compon, no dejes de escribir tus relaton!»
(«Пиши, сочиняй, не переставай писать свои рассказы!» исп.)