serebryakovaa (
serebryakovaa) wrote2009-10-30 02:30 am
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
Entry tags:
Пометили памятник...
В нашем городке нет улицы Ленина, но памятник вождю имеется. Он разместился возле местного ДК – Дома Офицеров. Каменный исполин стоит спиной к ДК, но лицом к городу. И когда на открытой сцене ДК устраивают концерты, горожане смотрят на сцену, а Ильич вроде как отвернулся.
Возле постамента часто играют дети, не отягченные знанием того, кем был этот дядя. Двухлетние малыши гуляют вокруг оградки. Дети постарше перелезают через оградку внутрь и гуляют по травке возле постамента. И с годами – все выше и выше. Конструкция многоуровневая. Подростки часто выстаивают пирамидки из битого кирпича и влезают к самым башмакам истукана, дабы обозревать с высоты окрестности.
На площади молодежь любит кататься на роликах и велосипедах. Пару лет назад проезжую часть отгородили от площади каменным метровым барьером.
Мой сын в три года говорил: «Пойдем туда, где дядя в ботинках».
Спустя год он говорит: «На площадь, к памятнику».
Недавно у памятника мы с сыном наблюдали такую сцену. За оградкой на газоне резвились два мальчика-близнеца лет 4-х. Возле памятника за игрой детей наблюдала мать лет 35, и дедушка чуть за 60. Мы с Даней неспешно приближались к памятнику, когда один из мальчиков перелез оградку, спустился на асфальт и подбежал к матери. Малыш что-то ей сообщил, на что мать громко возмутилась:
-Ну, вот, начинается! А дома ты не мог! – затем поглядела по сторонам, и что-то решив про себя, стремительно потащила сына к барьеру, отделяющему поток машин от площади.
…Повеселевший малыш под конвоем матери вновь вернулся к памятнику. И тут мать и дедушка заметили, что из виду пропал второй мальчик. Метнулись туда - сюда, и обнаружили его за памятником, где он и был все это время.
- И что ты тут делал?
У близнецов часто совпадают желания. Что делал мальчик за памятником, было видно издали. Он просто зашел за памятник, укрылся за ним, и справил свою нужду. Он бесхитростно сообщил об этом маме и деду. Взрослые засмеялись, обменялись со мной понимающими взглядами. И вскоре ушли. Мы с Даней тоже не задержались у памятника с влажной меткой на постаменте.
Я всю прогулку размышляла, какие глобальные перемены произошли в стране за последние 20 лет. Ведь в 70-е годы за такое могли выгнать из компартии, упрятать в психушку, уволить, окружить бойкотом. А в тридцатые годы – вообще к стенке бы поставили всю семью или в Воркуту лет на 25 без права переписки.
Вот дожили – дети играют у памятника, как в песочнице…
Но самое страшное в этой истории – это реакция нас, взрослых, рожденных в СССР.
Увидев, что сделал мальчик, я рефлекторно огляделась, нет ли рядом случайных свидетелей святотатства. И родные мальчика озирались по сторонам так же, как и я. На миг их лица свело знакомой мне с детства подобострастной серьезностью. Потом они улыбнулись друг другу, и мне заодно, но поспешили прочь слишком быстро. Я тоже улыбнулась им, с усилием согнав с лица благоговейный ужас.
К счастью, мой сын ничего этого не заметил.

Возле постамента часто играют дети, не отягченные знанием того, кем был этот дядя. Двухлетние малыши гуляют вокруг оградки. Дети постарше перелезают через оградку внутрь и гуляют по травке возле постамента. И с годами – все выше и выше. Конструкция многоуровневая. Подростки часто выстаивают пирамидки из битого кирпича и влезают к самым башмакам истукана, дабы обозревать с высоты окрестности.
На площади молодежь любит кататься на роликах и велосипедах. Пару лет назад проезжую часть отгородили от площади каменным метровым барьером.
Мой сын в три года говорил: «Пойдем туда, где дядя в ботинках».
Спустя год он говорит: «На площадь, к памятнику».
Недавно у памятника мы с сыном наблюдали такую сцену. За оградкой на газоне резвились два мальчика-близнеца лет 4-х. Возле памятника за игрой детей наблюдала мать лет 35, и дедушка чуть за 60. Мы с Даней неспешно приближались к памятнику, когда один из мальчиков перелез оградку, спустился на асфальт и подбежал к матери. Малыш что-то ей сообщил, на что мать громко возмутилась:
-Ну, вот, начинается! А дома ты не мог! – затем поглядела по сторонам, и что-то решив про себя, стремительно потащила сына к барьеру, отделяющему поток машин от площади.
…Повеселевший малыш под конвоем матери вновь вернулся к памятнику. И тут мать и дедушка заметили, что из виду пропал второй мальчик. Метнулись туда - сюда, и обнаружили его за памятником, где он и был все это время.
- И что ты тут делал?
У близнецов часто совпадают желания. Что делал мальчик за памятником, было видно издали. Он просто зашел за памятник, укрылся за ним, и справил свою нужду. Он бесхитростно сообщил об этом маме и деду. Взрослые засмеялись, обменялись со мной понимающими взглядами. И вскоре ушли. Мы с Даней тоже не задержались у памятника с влажной меткой на постаменте.
Я всю прогулку размышляла, какие глобальные перемены произошли в стране за последние 20 лет. Ведь в 70-е годы за такое могли выгнать из компартии, упрятать в психушку, уволить, окружить бойкотом. А в тридцатые годы – вообще к стенке бы поставили всю семью или в Воркуту лет на 25 без права переписки.
Вот дожили – дети играют у памятника, как в песочнице…
Но самое страшное в этой истории – это реакция нас, взрослых, рожденных в СССР.
Увидев, что сделал мальчик, я рефлекторно огляделась, нет ли рядом случайных свидетелей святотатства. И родные мальчика озирались по сторонам так же, как и я. На миг их лица свело знакомой мне с детства подобострастной серьезностью. Потом они улыбнулись друг другу, и мне заодно, но поспешили прочь слишком быстро. Я тоже улыбнулась им, с усилием согнав с лица благоговейный ужас.
К счастью, мой сын ничего этого не заметил.
no subject
В городе Киеве на углу Крещатика и Прорезной (т.е. в точности по роману) установлена скульптура Паниковского (в исполнении Гердта, но это в данном контексте не принципиально). Мы как-то лет пять назад прогуливались там с друзьями, и их дочка, заметив памятник спросила:
— А этот дядя здесь погиб?
Ну, я естественно, ответил:
— Нет, дядя здесь работал
no subject
no subject
Интересная история, с ним связанная. Фрагмент моей беседы с братом, здесь проживающим:
- Юра, да он и правда живее всех живых. Ничего себе раритет.
- Света, это не раритет, это - идиотизм. Он раньше классически с вытянутой вперёд рукой стоял, но потом ручонку решили опустить. Теперь просто так радует глаз, в светлое грядущее за собой не увлекая.
no subject
Развивая тему (в порядке бреда): А что если нам на миг предположить, что Венера Милосская,
как и Ильич, «крепко получила по рукам» из-за смены партийного курса в Древней Греции…
no subject
Извините, не люблю я всё советское, кроме трогательных воспоминаний детства. Если случится когда-нибудь глубже поговорить об этом, вы поймёте - почему. Думаю, что поймёте)
no subject
Я и сама не люблю совок, страшусь советских бацилл в себе – о чем и написала в этом посте.
Но и античные мастера не без греха – на злобу дня свинчивали головенки вчерашних героев, и на старые плечи насаживали новые - а, что ж, мрамор во все века был не дешев…
Как и Вы, ценю трогательные воспоминания детства.
no subject
no subject
no subject
Если бы это был памятник Пушкину или героям войны, мне было бы совестно перед самой собой, а не внезапно страшно от возможности неотвратимого возмездия «старшего брата».
no subject
no subject
Я (1971 года рождения) еще в 1988 году была старшей пионервожатой в средней школе №14 города Воркуты, и меня едва не взяли в партию.
Моя сестра (1980 года рождения) прославилась тем, что первой в 1989 году демонстративно покинула ряды пионерской организации, причем на Пионерском съезде районного масштаба.
no subject
(Я, кстати, старше Вас - с 62-го года!)
no subject
Огромное значение имеет и то, где ты живешь. Есть такие места в Тверской, Псковской областях, где, по моим личным наблюдениям, мало что поменялось за последние годы. Точнее, ощутимые перемены в некоторых провинциальных городах стали происходить в последние 5-7 лет. Мало переименовать страну и улицу, с людьми все происходит гораздо медленнее и труднее.
Если говорить обо мне: когда я жила в провинции, на общем фоне я всегда была почти «революционеркой».
А если вернуться к теме памятника. Я не позволила бы ребенку играть у памятника ученому или поэту. А данный памятник – это уже какой-то рудимент, вроде и не нужен никому, да денег жалко его намеренно ломать. Мы смеялись и повторяли за сыном – «Дядя в ботинках».