serebryakovaa (![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
serebryakovaa) wrote2011-07-18 04:05 pm
serebryakovaa) wrote2011-07-18 04:05 pm
Entry tags:
О частушках…
Я уже писала о моем владении языком французским. Сегодня расскажу, как я на японский переводила. Моралистам просьба не читать!
“С некоторых пор я бросил шашни со словами.
Я ими пользуюсь, как вы и как все, с той разницей, что, прежде чем одеться в какое-нибудь словечко, я его хорошенько вычищаю щёткой…”
«Игра в классики» Кортасар.
В те далекие времена,
когда самым главным капиталом в кругу моих друзей было остроумие, дуэли велись за кофейными столами, а метким выстрелом считался изящный каламбур …
Когда я была белокурой и дерзкой…
В те далекие времена я сама порой срывала аплодисменты…
Изрекая благодарным слушателям фразы:
“НЕРЯХИ НЕРЕСТЯТСЯ НА РИСТАЛИЩАХ”
- или сочиняя графоманские “упражнения”:
“В россыпи розовых раковин роняет украдкой слезу романтичный герой.
Спелая слива надкусана брызгает соком…”
или “переписыванием” частушек.
Итак, для начала берем разухабистую частушку.
Моралистам просьба не читать, но из песни слов не выкинешь:
“Одеяло, одеяло, одеяло красное…
Как под этим одеялом моя целка хрястнула!”
Этот “шедевр” я самолично услышала с экрана телевизора в 1991 году по каналу «Культура» среди бела дня.
Частушку процитировал какой-то ученый филолог, причем не просто в экран, зрителям, а своему собеседнику – Никите Михалкову, после чего они оба: и филолог, и режиссер, долго выражали восторг по поводу оригинальной рифмы…
Со всем азартом юного максималиста, я взялась окружающим доказывать, что тот же самый смысл можно было выразить иными словами.
“Ну и как же? Какими такими “другими” словами?” – вопрошали мои ехидные товарищи.
Я пришла в “творческую” ярость и после минутного размышления выдала:
«О царственный Пурпур, скрывающий тайное ложе!
Забудешь ли стон первой страсти, что сил не найду позабыть?»
Мои товарищи были повержены и с восторгом признали мою победу. Подремать на лаврах мне не удалось… всем хотелось, что бы я “перевела на японский” их любимые частушки. Но бледна была моя палитра по сравнению с цветистостью похабщины непечатного русского! С чем я Вас и поздравляю!
“С некоторых пор я бросил шашни со словами.
Я ими пользуюсь, как вы и как все, с той разницей, что, прежде чем одеться в какое-нибудь словечко, я его хорошенько вычищаю щёткой…”
«Игра в классики» Кортасар.
В те далекие времена,
когда самым главным капиталом в кругу моих друзей было остроумие, дуэли велись за кофейными столами, а метким выстрелом считался изящный каламбур …
Когда я была белокурой и дерзкой…
В те далекие времена я сама порой срывала аплодисменты…
Изрекая благодарным слушателям фразы:
“НЕРЯХИ НЕРЕСТЯТСЯ НА РИСТАЛИЩАХ”
- или сочиняя графоманские “упражнения”:
“В россыпи розовых раковин роняет украдкой слезу романтичный герой.
Спелая слива надкусана брызгает соком…”
или “переписыванием” частушек.
Итак, для начала берем разухабистую частушку.
Моралистам просьба не читать, но из песни слов не выкинешь:
“Одеяло, одеяло, одеяло красное…
Как под этим одеялом моя целка хрястнула!”
Этот “шедевр” я самолично услышала с экрана телевизора в 1991 году по каналу «Культура» среди бела дня.
Частушку процитировал какой-то ученый филолог, причем не просто в экран, зрителям, а своему собеседнику – Никите Михалкову, после чего они оба: и филолог, и режиссер, долго выражали восторг по поводу оригинальной рифмы…
Со всем азартом юного максималиста, я взялась окружающим доказывать, что тот же самый смысл можно было выразить иными словами.
“Ну и как же? Какими такими “другими” словами?” – вопрошали мои ехидные товарищи.
Я пришла в “творческую” ярость и после минутного размышления выдала:
«О царственный Пурпур, скрывающий тайное ложе!
Забудешь ли стон первой страсти, что сил не найду позабыть?»
Мои товарищи были повержены и с восторгом признали мою победу. Подремать на лаврах мне не удалось… всем хотелось, что бы я “перевела на японский” их любимые частушки. Но бледна была моя палитра по сравнению с цветистостью похабщины непечатного русского! С чем я Вас и поздравляю!