serebryakovaa | Светская жизнь Старого Воргашора. Спириты

Начало Здесь
История с кошечкой имела простое объяснение: лишенная должного ухода, Пушинка стала хулиганить, хозяйка ругала ее: «Тебя бы на котлеты пустить!», и однажды выставила на мороз – поучить уму разуму. А Кошечка не вернулась.
Двухлетняя девочка связала угрозы матери и исчезновение кошки. А в тот день, как на грех, были у Юрковых на ужин котлеты…
Не следует забывать, что дело было в 1984 году. Супруг мадам Юрковой и братья Щеткины работали в шахте на «проходке», причем в образцово показательной бригаде героя Социалистического труда, то есть зарабатывали несусветные по советским временам деньги. Работой они дорожили, выпивали в меру лишь по праздникам. Пока мужья зарабатывали деньги, жены были озабочены лишь одним – как эти деньги потратить (в эпоху дефицита). Они были люди простые, малообразованные, но уж кошку есть не стали бы. Им бы и в голову не пришло.

Пока кошечка Пушинка наслаждалась на воле ловлей леммингов, деятельная натура мадам Юрковой требовала новых свершений. Все свое время она проводила со Щеткиными, то ссоря их между собой, то миря. К нам же Светлана Юркова старалась не заходить, избегая встречи с моим отцом, который всякий раз ехидно интересовался, вкусны ли «каклеты из кошки».
Свояченицы Щеткины, то старшая Нина, то младшая Зоя, регулярно прибегали на исповедь к моей маме: зареванные, с распухшими носами, они жаждали пожаловаться на свою горькую долю. Мама выслушивала каждую, давала совет и отпускала восвояси. Секреты своячениц улетали вместе с дымом в печную трубу, и вскоре на Старом Воргашоре воцарялся мир.
***
Как-то вечером к нам явилась старшая Щеткина - Нина.
-Люба, - обратилась она с порога к моей маме, сдвигая шапку на затылок, - У вас книг, я знаю, много. А стихи есть? – небрежно поинтересовалась она.
-Какие именно стихи? – уточнила мама.
-Ну, а чё их пачками? – фыркнула Нина, распахивая искусственную коричневую шубейку, в которой когда-то форсила в Тверской области, а нынче же лишь выходила выливать помои или добежать до соседей. – Вообще-то нам Есенин нужен… - добавила Нина гордо.
-Для школы? – уточнила мама, имея в виду дочерей Нины.
-Да ну! – отмахнулась Нина и поправила высветленные букли, торчащие из под норковой шапки, – Мы с Зойкой духов вызываем! - шумно выдохнула Нина свой секрет, - Спиритический сеанс!
-Шутишь? – не поверила мама.
-Нас Светлана научила. – Важно добавила Нина.
Мама протянула ей томик стихов в бирюзовой обложке.
-Есенина! – продолжала Нина, распираемая новостями, - Есенина дух! А стихи только про березу муж помнит, - Нина засмеялась, обнажая мелкие зубы.
-А стихи-то зачем? – не поняла мама.
-Ну, даешь! – Нина всплеснула руками, - А проверить его!
-Кого? – спросила я.
-Я же говорю вам: Е-се-ни-на! – Раздельно по слогам произнесла Нина и покачала головой. – Он это пришел или нет? Мы начнем стихотворение, а он пусть пишет продолжение…
-Желаю удачи, - прервала мама соседку.
-Я потом вам расскажу! – пообещала Нина и поспешила домой.
Нина ушла, и я погрузилась в размышления о том, как же все они, Щеткины, не похожи друг на друга.
Рядом с красавицей Зоей, долговязая Нина казалась еще выше и крупнее. Нина носила короткую стрижку с пышной челкой, делала перманентную завивку и начес. Глаза непременно были припудрены ярко-зелеными тенями для век, бровки в ниточку выщипаны, губы сочно накрашены алым.
Ладная, вся округлая, как написанная каллиграфом, буковка «я» в локонах-завитушках, Зоя казалась еще миловиднее на фоне нескладной, голенастой, крикливой и шумной Нины.
Классическая красота Зои подчеркивалась длинными пепельными локонами. Зоя всегда носила прямой пробор и зачесывала волосы вверх, открывая мраморный лоб. У нее было множество красивых заколочек и гребней для волос. Особенно мне нравились крохотные, «автоматические» заколочки с темными звездочками на красном фоне, и еще тончайшие, словно из серебряной нити сплетенные, гребни. Зоя закалывала с их помощью пряди волос над ушами, и ей несказанно шла такая прическа. Косметикой она не злоупотребляла, отчего казалась моложе и свежее своей свояченицы.
Родственницы поневоле, так непохожие внешне, они выбрали себе в мужья таких же разных братьев Щеткиных.
Старший брат Павел был высок, худощав и жилист. Чайного цвета глаза, острый подбородок, профиль хищной птицы. Смуглое лицо казалось очень усталым. Лоб покрыт волнами горизонтальных морщин. Той зимой Павел перекрасил свои русые волосы в темный цвет. С тех пор старшие супруги Щеткины вместе ходили на завивку и маникюр.
Младший брат Коля был коренаст, мускулист, невысок и усат. Его темные жесткие волосы были густо присыпаны солью седины на висках. Он улыбался по-детски, с ямочками на щеках, был курнос и говорил глуховатым голосом.
Старшие Щеткины носили пальто и шубы с гигантскими, подбитыми ватой плечами, обувь с острыми выступающими мысами. Младшие Щеткины предпочитали скругленные мыски и воротники, плавные линии.
Все они были, словно последние блюдца из разбитых чайных сервизов, свезенные бережливым хозяином на дачу.
Пока я предавалась своим размышлениям, в дверь отчаянно заколотили.
Продолжение следует…