serebryakovaa (![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
serebryakovaa) wrote2011-03-01 05:06 pm
serebryakovaa) wrote2011-03-01 05:06 pm
Entry tags:
Вовочка
Кабинет химии располагался на втором этаже нашей школы. Все учащиеся твердо знали, что в кабинет химии можно входить лишь после звонка, и только в сопровождении учителя или лаборанта. Перемена заканчивалась, лаборант открывал дверь, и мы могли занять свои места. Учительница химии Елена Михайловна приветствовала класс, тут же пересаживала нас по своему усмотрению так, чтобы все сидели парами, ладили между собой, но не болтали.
-Ребята, сегодня тема нашего занятия – «Распознавание раствора соли соляной кислоты» - Елена Михайловна, приятная дама лет пятидесяти с пышной сиреневой прической, оглядела наш 8 «Б» и улыбнулась, - Вижу, все готовы и рвутся экспериментировать. Откройте рабочие ящики!
На каждом столе располагались кран, раковина и два белых деревянных ящика со съемными крышками. В ящике справа размещались пробирки с реактивами и склянки с веществами, в ящике слева стояла спиртовка, сухое горючее, спички, пинцеты, кронштейны и тому подобное. «Химичка» вела занятие без конспектов, на едином дыхании, по ходу каждого опыта инструктируя нас, где взять нужную пробирку и на какой минуте добавить в нее немного того или капельку этого.
-Ребята! Возьмите на первой полке правого ящика желтую подставку с тремя пробирками, - Елена Михайловна продемонстрировала нам аналогичный набор пронумерованных пробирок. – Нужно определить, в какой из пробирок находится соль соляной кислоты. На экзамене непременно будет этот вопрос. Итак, нам понадобится немного нитрата серебра. Возьмите темную баночку с надписью AgNO3. Аргентум, NO-3. – медленно повторила Елена Михайловна. – Нашли? Отзовитесь, если нашли!
-Нашли, - прошелестело над классом, и «химичка» удовлетворенно хмыкнула:
-Продолжаем! Качественная реакция на хлорид-ион – при сливании с раствором соли серебра, образуется белый творожистый осадок, нерастворимый в концентрированной азотной кислоте…Итак, мы берем три пробирки и в каждую добавляем немного нитрата серебра - AgNO3. Аргентум…. – Елена Михайловна замерла на миг, оглядев класс. - Вовочка, я сказала именно «аргентум» и не что иное! Аргентум NO-3 стоит прямо перед тобой! – с едва заметной усмешкой обратилась Елена Михайловна к смущенному пареньку за последней партой.
-В какой пробирке получился белый творожистый осадок? Ребята! Поднимите пробирки с осадком, чтобы я могла видеть! Так вижу… И, следовательно, в пробирке №2 у нас находилась соль соляной кислоты.
AgNO3 + NaCl = NaNO3 + AgCl↓
или в ионном виде:
Ag+ + Cl– = AgCl↓
-Запишите себе обе формулы! – Елена Михайловна, не оглядываясь ткнула ручкой в одну из восьми подвижных досок кабинета, твердо зная, что там находятся нужные формулы, заблаговременно написанные лаборантом.
Белый творожистый осадок появился у всех экспериментаторов. В кабинете химии все реакции проходили четко по формулам. Все ученики оставались целы и невредимы под неусыпным контролем учительницы.
-Что у нас выпало в осадок, Вовочка? – учительница вновь обратила взор на последнюю парту центрального ряда, где изнывал и ерзал Вова.
-Да, вроде хлор… - неуверенно начал отвечать он.
-Аргентум хлор! – поправила его Елена Михайловна, - Так, Серебрякова, пересядь к Вовочке, а иначе у нас все опыты под угрозой!
Я взяла тетрадь, ручку и пересела. Вовочка тут же густо покраснел.
-Вовочка у нас реагирует, как лакмус на кислоту. – Констатировала Елена Михайловна, - А как реагирует лакмус на кислоту? – обратилась она к классу.
-Краснеет, - отозвалось несколько голосов.
…Мы с Вовочкой пытались точно соблюдать все инструкции «химички». Вова путал пробирки, ронял пузырьки, ломал спички, смущаясь все больше и больше. На мои вопросы он отвечал односложно или просто качал головой. Так было всякий раз, когда нас сажали вместе. Мне казалось, что Вовочка ждет лишь конца урока, чтобы избавиться от моего соседства.
***
Вовочка учился с нами недолго - в середине 7 класса к нам перевели несколько ребят из другой школы. Учился Вова хорошо, вел себя примерно, был тих, белокур и мил, и почти незаметен в нашем шумном 8 «Б», состоящем из 47 учеников. Я сохраняла со всеми ровные отношения, но дружила только с девчонками. В восьмом классе я близко сошлась с новенькой Ритой М.. Она была высокая, смешливая и веселая. К тому же Рита здорово рисовала – она ухитрялась снимать копии с фотографий артистов из «Советского экрана». Мы очень часто проводили время вместе.
Но учебный год неизбежно закончился. Наш шумный класс сократился до 24 человек, 22 из которых были девочки. В 9 класс пошли только два парня, остальные ребята покинули школу, и теперь поступали в горный техникум. Рита М. то же забрала документы из школы. Осознавая скорую разлуку, мы старались проводить больше времени вместе.
Стояло прохладное северное лето. Ритка перерисовывала мне кохиноровскими карандашами портрет Адриано Челентано с одолженной на время журнальной вырезки. Я приносила ей кассеты с новыми записями модных тогда команд. Мы слушали магнитофон, осваивали косметику риткиной мамы, сооружали себе странные прически и шили наряды к отпуску.
В один из таких дней, когда портрет итальянского актера был закончен, мы вышли погулять, обошли всех знакомых и с грустью узнали, что почти все разъехались. Так мы и стояли возле Риткиного подъезда и не могли разойтись.
-А ты скоро отчаливаешь? – спросила меня Ритка.
-Через неделю, - отозвалась я.
-А мне придется здесь торчать, пока не сдам экзамены в училище. Диктант и алгебру! – Ритка сжала себе горло растопыренными пальцами левой руки, и скривилась, высунув язык набок, как висельник.
-Не бойся! Все ты сдашь! – Подбодрила я подругу.
-Скорей бы уже! А в Москве +18! А мы в куртках и шапках! В июне месяце! – скривилась Ритка.
Неожиданно дверь подъезда отворилась, и во двор вышел наш одноклассник Вася Васильев.
-Привет, – сухо поздоровался он.
-Привет! Ты откуда? – деловито осведомилась Ритка.
-От Вовочки, - улыбнулся Вася, - у него там целая коробка шоколадных конфет, - неожиданно добавил он.
-Везет нам! – Ритка схватила меня за рукав и решительно направилась в подъезд.
-Ритка, ты сдурела, неудобно… - отбивалась я.
-Неудобно спать на потолке! Ща все конфеты будут наши! – ухмылялась Ритка, не переставая тянуть меня за собой. – Спорим? – Ритка подмигнула мне и нажала на звонок.
Вовочка открыл нам сразу, словно стоял прямо под дверью. Увидев меня, он отпрянул и принялся поправлять манжеты свитера.
-Ну, приглашай нас! – нахально подсказала ему Ритка.
-Приглашаю, - кивнул Вовочка.
Мы освободились от сапог и курток и прошли в его комнату. Ритка плюхнулась на диван и потянула меня за собой – мы как Винни Пух с Пятачком все еще держались за руки. Вовочка тут же нажал клавишу магнитофона и поставил на диванчик между мной и Риткой коробку шоколадных конфет. Из динамиков раздался голос Челентано.
Я огляделась. Комната была скромно укомплектована лишь самым необходимым: письменный стол, тумбочка, узенький диванчик. Скучные обои, поклеенные строителями при сдаче дома, были прикрыты мутными копиями с портретов М. Монро. На окнах не было штор.
-Ты, наверное, за книжкой? – предположил Вовочка, обращаясь к Ритке.
-Угу, - кивнула Ритка, отправляя в рот сразу две конфеты.
- Я сейчас книгу найду. – Вовочка направился к письменному столу.
Тут же послышался шум в прихожей, и через миг в комнату заглянул худощавый мужчина лет сорока:
-Сынок! Да у нас гости! – обрадовался отец Вовы, он был под хмельком и хотел общаться.
Появление отца смутило Вову, он решительно бросился отцу наперерез и стал оттеснять его из комнаты:
-Уйди! Ты мешаешь! – с нажимом сказал он отцу.
-Может коньячку, а, девочкам? – не сдавался отец, все еще пытаясь войти в комнату.
-Какого еще коньяку! – разозлился сын. – Он клопами пахнет!
-Тогда чайку! – предложил отец, наконец, отступая под натиском сына. Они направились вглубь квартиры.
А мы с Риткой изучали сокровища, разбросанные на письменном столе. Здесь были смятые шпаргалки и новенький учебник по горному делу, разобранный будильник и парочка отверток, проволока и малопонятные детали, магнитофонные кассеты, обрывки струн и гитарный гриф.
-«Из камней и ракушек, из зеленых лягушек! Вот из этого сделаны мальчики!»– Ритка приподняла мизинцем шнур паяльника и ухмыльнулась. - Может, где журнальчик интересный завалялся? – она перешла к тумбочке, на которой неряшливо топорщилась шаткая башня из книг, пластинок и журналов.
-Оба! Фотки! – Ритка обнаружила снимок, торчащий из-под пачки учебников. – Смотри, наш класс! Свежак!
-Я там плохо вышла. – Отмахнулась я. – Зачем-то волосы накрутила на бигуди! Овца овцой! – добавила я с досадой.
Подслеповатая Ритка приблизила снимок к лицу и стала неспешно изучать всех подряд:
-А ты где стояла?
-В самом центре, рядом с Вовочкой…Плечом к плечу!
-Ни-фи-га-ж-се-бе! – медленно выдохнула Ритка и протянула мне фотографию. В самой середине снимка зияла черная дыра – мое изображение было вырезано бритвой. Мы с Риткой переглянулись.
Тут в комнату зашел Вовочка.
-Это что такое? – спросила Ритка страшным голосом.
-Давай потом! Прошу вас! Пойдем отсюда! – неожиданно взмолился Вова.
Мы поспешно собрались и вышли во двор.
-Ладно, мне домой надо, - Ритка махнула рукой и направилась прочь.
-И мне, - сказала я.
Вовочка нерешительно смотрел то на меня, то на удаляющуюся Ритку.
-Слышь, Вавила! На минуту! – вдруг окликнула его Ритка, и он тут же бросился за ней.
-Проводил бы ты… хм… девушку… в смысле, Серебрякову! – подсказала Ритка.
-А, да, да! – поспешно закивал Вовочка и бросился ко мне. Мы покинули двор через арку, образованную сваями дома, и пошли в сторону шоссе. Шли бодренько, на расстоянии метра друг от друга. Я заметила, что Вова старается чуть опередить меня.
-Тебе на «старый» поселок? – задал Вовочка ненужный вопрос и я кивнула. Весь класс знал, что я живу на Старом Воргашоре и часто пропускаю занятия из-за непогоды – в пургу не могу дойти до школы.
-Ты в 9 пойдешь? – Вовочка снова задал вопрос, ответ на который знал. – А я в горный поступаю, - сообщил он, не дожидаясь моего ответа.
-Кто разрезал мою фотографию? – спросила я и остановилась. – Куда ты ее дел?!
Вовочка остановился, вздохнул и решительно направился ко мне. Не проронив ни звука, он отогнул рукав своей куртки, обнажив запястье, и я увидела у него на руке браслет. Прямоугольные звенья-камушки из оргстекла были оправлены в серебристый металл. В каждом «камушке» виднелся букет цветов. Любой малыш знал, что такие браслеты делают зеки на зоне, и до третьего класса такие поделки казались нам роскошными.
Браслет переливался в лучах Солнца. Он показался мне таким ярким и сверкающим на фоне талого снега, покрытого копотью. Вовочка повернул браслет на руке и показал мне центральный звено, в которое был вставлен мой портрет, вырезанный из школьной фотографии.
-Понимаешь? – спросил он меня и неожиданно сжал мою руку. – Ты мне нравишься, очень…
Мы направились дальше к шоссе. Я двигалась, как во сне, ошарашенная увиденным, стараясь запомнить все вокруг меня, догадываясь, что это очень важно… Не может быть неважно…
-Извини меня за отца, - начал Вова решительно, - он не плохой, просто, как выпьет, так и лезет с разговорами. Работа у него нервная… - пояснил он.
-А где он работает? – поинтересовалась я.
-В морге, судмедэкспертом… - неохотно признался Вова, - и мама там же… Самое главное, отец ведь знает, что ты мне нравишься, по фотке тебя узнал, обрадовался: «Чай! Коньяк!» - Вовочка рассмеялся.
Казалось, чем дальше мы уходили от его дома, тем решительнее становился Вова.
Теперь нам следовало пересечь шоссе и идти по проселочной дороге до гаражей.
Прямо перед нами под ярким рубиновым диском солнца простирался Полярный Урал. Видимость была великолепная. Мы невольно замерли на пригорке, любуясь горами. Дальше дорога шла под уклон. Как-то незаметно мы стали говорить обо всем подряд, как настоящие друзья.
Дистанция между нами незаметно сокращалась. Мы шли налегке, беспечно размахивая руками, я ощутила вдруг, что мы ненароком касаемся ладонями.
И тут же жаркая волна прокатилась от запястья к моему сердцу. Я заметила, что мы идем плечо к плечу. Мы вновь столкнулись руками и, помогая своему спутнику, я намеренно задержала свои пальцы в его ладони. Он тут же бросил на меня красноречивый взгляд. Мы зарделись и отвели глаза.
-Дни совсем теплые, правда? – спросил Володя.
-Да. А вечерами холодно, – согласилась я.
Мы шли дальше, делая вид, что ничего не случалось, старательно вели беседу обо всем подряд, то и дело замолкая и переглядываясь. Володя держал мою руку так, словно она из тонкого фарфора и в любой миг может разбиться. Я старательно смотрела вперед, желая лишь, чтобы дорога была бесконечной, страшась задать себе один единственный вопрос, чем же наше свидание кончится. Ведь это свидание, мое первое свидание… и мы такие юные, белокурые, рядышком, как на том школьном снимке…
-Далеко еще? – неожиданно спросил Володя.
-Да! Далеко! – радостно подтвердила я, чуть сжав его ладонь, - сначала дойдем до гаражей, потом будет собачий питомник, потом свинарник, потом колонка, а потом уже…
-Ты так каждый день ходишь? – перебил меня Володя.
-Да, тут всего полтора километра…
-И не боишься? – поинтересовался он. – Тут, говорят, собаки…
-Нет, я уже привыкла… - улыбнулась я. – А собаки в питомнике. Смотри, а здесь снега больше…
-Смотри, там люди, - снова перебил меня Вова.
-Тут же гаражи! – кивнула я.
-А почему они в нашу сторону идут?
-Машины свои в гаражи поставили, и домой идут. Тут же одна дорога к поселку. – Пояснила я очевидное, и ощутила, как рука моего спутника выронила мою ладонь.
-Перчатки забыл, - улыбнулся мне краем рта Вова, - Ветер холодный…
-Да, холодает, - кивнула я, поражаясь тому, как быстро остывала на ветру моя обнаженная ладонь.
-Ах, ты блин! – внезапно выругался Вова и остановился, - Я же… это, это… чайник! Чайник на плите оставил! Оставил и забыл! А там это… это… - Он мямлил и старался не встречаться со мной глазами, - электроплита, греет долго…
-У тебя же отец дома… - напомнила я.
-Так он же пьяный… Да, просто в хлам пьяный, уже уснул и не заметит… Слушай! Я пойду, ладно… - не дождавшись моего ответа, Вовочка решительно направился в сторону новеньких пятиэтажек Воргашора.
-Ладно, пока! – сказала я вслед его удаляющейся спине.
Больше я никогда его не видела.
Продолжение Здесь
-Ребята, сегодня тема нашего занятия – «Распознавание раствора соли соляной кислоты» - Елена Михайловна, приятная дама лет пятидесяти с пышной сиреневой прической, оглядела наш 8 «Б» и улыбнулась, - Вижу, все готовы и рвутся экспериментировать. Откройте рабочие ящики!
На каждом столе располагались кран, раковина и два белых деревянных ящика со съемными крышками. В ящике справа размещались пробирки с реактивами и склянки с веществами, в ящике слева стояла спиртовка, сухое горючее, спички, пинцеты, кронштейны и тому подобное. «Химичка» вела занятие без конспектов, на едином дыхании, по ходу каждого опыта инструктируя нас, где взять нужную пробирку и на какой минуте добавить в нее немного того или капельку этого.
-Ребята! Возьмите на первой полке правого ящика желтую подставку с тремя пробирками, - Елена Михайловна продемонстрировала нам аналогичный набор пронумерованных пробирок. – Нужно определить, в какой из пробирок находится соль соляной кислоты. На экзамене непременно будет этот вопрос. Итак, нам понадобится немного нитрата серебра. Возьмите темную баночку с надписью AgNO3. Аргентум, NO-3. – медленно повторила Елена Михайловна. – Нашли? Отзовитесь, если нашли!
-Нашли, - прошелестело над классом, и «химичка» удовлетворенно хмыкнула:
-Продолжаем! Качественная реакция на хлорид-ион – при сливании с раствором соли серебра, образуется белый творожистый осадок, нерастворимый в концентрированной азотной кислоте…Итак, мы берем три пробирки и в каждую добавляем немного нитрата серебра - AgNO3. Аргентум…. – Елена Михайловна замерла на миг, оглядев класс. - Вовочка, я сказала именно «аргентум» и не что иное! Аргентум NO-3 стоит прямо перед тобой! – с едва заметной усмешкой обратилась Елена Михайловна к смущенному пареньку за последней партой.
-В какой пробирке получился белый творожистый осадок? Ребята! Поднимите пробирки с осадком, чтобы я могла видеть! Так вижу… И, следовательно, в пробирке №2 у нас находилась соль соляной кислоты.
AgNO3 + NaCl = NaNO3 + AgCl↓
или в ионном виде:
Ag+ + Cl– = AgCl↓
-Запишите себе обе формулы! – Елена Михайловна, не оглядываясь ткнула ручкой в одну из восьми подвижных досок кабинета, твердо зная, что там находятся нужные формулы, заблаговременно написанные лаборантом.
Белый творожистый осадок появился у всех экспериментаторов. В кабинете химии все реакции проходили четко по формулам. Все ученики оставались целы и невредимы под неусыпным контролем учительницы.
-Что у нас выпало в осадок, Вовочка? – учительница вновь обратила взор на последнюю парту центрального ряда, где изнывал и ерзал Вова.
-Да, вроде хлор… - неуверенно начал отвечать он.
-Аргентум хлор! – поправила его Елена Михайловна, - Так, Серебрякова, пересядь к Вовочке, а иначе у нас все опыты под угрозой!
Я взяла тетрадь, ручку и пересела. Вовочка тут же густо покраснел.
-Вовочка у нас реагирует, как лакмус на кислоту. – Констатировала Елена Михайловна, - А как реагирует лакмус на кислоту? – обратилась она к классу.
-Краснеет, - отозвалось несколько голосов.
…Мы с Вовочкой пытались точно соблюдать все инструкции «химички». Вова путал пробирки, ронял пузырьки, ломал спички, смущаясь все больше и больше. На мои вопросы он отвечал односложно или просто качал головой. Так было всякий раз, когда нас сажали вместе. Мне казалось, что Вовочка ждет лишь конца урока, чтобы избавиться от моего соседства.
***
Вовочка учился с нами недолго - в середине 7 класса к нам перевели несколько ребят из другой школы. Учился Вова хорошо, вел себя примерно, был тих, белокур и мил, и почти незаметен в нашем шумном 8 «Б», состоящем из 47 учеников. Я сохраняла со всеми ровные отношения, но дружила только с девчонками. В восьмом классе я близко сошлась с новенькой Ритой М.. Она была высокая, смешливая и веселая. К тому же Рита здорово рисовала – она ухитрялась снимать копии с фотографий артистов из «Советского экрана». Мы очень часто проводили время вместе.
Но учебный год неизбежно закончился. Наш шумный класс сократился до 24 человек, 22 из которых были девочки. В 9 класс пошли только два парня, остальные ребята покинули школу, и теперь поступали в горный техникум. Рита М. то же забрала документы из школы. Осознавая скорую разлуку, мы старались проводить больше времени вместе.
Стояло прохладное северное лето. Ритка перерисовывала мне кохиноровскими карандашами портрет Адриано Челентано с одолженной на время журнальной вырезки. Я приносила ей кассеты с новыми записями модных тогда команд. Мы слушали магнитофон, осваивали косметику риткиной мамы, сооружали себе странные прически и шили наряды к отпуску.
В один из таких дней, когда портрет итальянского актера был закончен, мы вышли погулять, обошли всех знакомых и с грустью узнали, что почти все разъехались. Так мы и стояли возле Риткиного подъезда и не могли разойтись.
-А ты скоро отчаливаешь? – спросила меня Ритка.
-Через неделю, - отозвалась я.
-А мне придется здесь торчать, пока не сдам экзамены в училище. Диктант и алгебру! – Ритка сжала себе горло растопыренными пальцами левой руки, и скривилась, высунув язык набок, как висельник.
-Не бойся! Все ты сдашь! – Подбодрила я подругу.
-Скорей бы уже! А в Москве +18! А мы в куртках и шапках! В июне месяце! – скривилась Ритка.
Неожиданно дверь подъезда отворилась, и во двор вышел наш одноклассник Вася Васильев.
-Привет, – сухо поздоровался он.
-Привет! Ты откуда? – деловито осведомилась Ритка.
-От Вовочки, - улыбнулся Вася, - у него там целая коробка шоколадных конфет, - неожиданно добавил он.
-Везет нам! – Ритка схватила меня за рукав и решительно направилась в подъезд.
-Ритка, ты сдурела, неудобно… - отбивалась я.
-Неудобно спать на потолке! Ща все конфеты будут наши! – ухмылялась Ритка, не переставая тянуть меня за собой. – Спорим? – Ритка подмигнула мне и нажала на звонок.
Вовочка открыл нам сразу, словно стоял прямо под дверью. Увидев меня, он отпрянул и принялся поправлять манжеты свитера.
-Ну, приглашай нас! – нахально подсказала ему Ритка.
-Приглашаю, - кивнул Вовочка.
Мы освободились от сапог и курток и прошли в его комнату. Ритка плюхнулась на диван и потянула меня за собой – мы как Винни Пух с Пятачком все еще держались за руки. Вовочка тут же нажал клавишу магнитофона и поставил на диванчик между мной и Риткой коробку шоколадных конфет. Из динамиков раздался голос Челентано.
Я огляделась. Комната была скромно укомплектована лишь самым необходимым: письменный стол, тумбочка, узенький диванчик. Скучные обои, поклеенные строителями при сдаче дома, были прикрыты мутными копиями с портретов М. Монро. На окнах не было штор.
-Ты, наверное, за книжкой? – предположил Вовочка, обращаясь к Ритке.
-Угу, - кивнула Ритка, отправляя в рот сразу две конфеты.
- Я сейчас книгу найду. – Вовочка направился к письменному столу.
Тут же послышался шум в прихожей, и через миг в комнату заглянул худощавый мужчина лет сорока:
-Сынок! Да у нас гости! – обрадовался отец Вовы, он был под хмельком и хотел общаться.
Появление отца смутило Вову, он решительно бросился отцу наперерез и стал оттеснять его из комнаты:
-Уйди! Ты мешаешь! – с нажимом сказал он отцу.
-Может коньячку, а, девочкам? – не сдавался отец, все еще пытаясь войти в комнату.
-Какого еще коньяку! – разозлился сын. – Он клопами пахнет!
-Тогда чайку! – предложил отец, наконец, отступая под натиском сына. Они направились вглубь квартиры.
А мы с Риткой изучали сокровища, разбросанные на письменном столе. Здесь были смятые шпаргалки и новенький учебник по горному делу, разобранный будильник и парочка отверток, проволока и малопонятные детали, магнитофонные кассеты, обрывки струн и гитарный гриф.
-«Из камней и ракушек, из зеленых лягушек! Вот из этого сделаны мальчики!»– Ритка приподняла мизинцем шнур паяльника и ухмыльнулась. - Может, где журнальчик интересный завалялся? – она перешла к тумбочке, на которой неряшливо топорщилась шаткая башня из книг, пластинок и журналов.
-Оба! Фотки! – Ритка обнаружила снимок, торчащий из-под пачки учебников. – Смотри, наш класс! Свежак!
-Я там плохо вышла. – Отмахнулась я. – Зачем-то волосы накрутила на бигуди! Овца овцой! – добавила я с досадой.
Подслеповатая Ритка приблизила снимок к лицу и стала неспешно изучать всех подряд:
-А ты где стояла?
-В самом центре, рядом с Вовочкой…Плечом к плечу!
-Ни-фи-га-ж-се-бе! – медленно выдохнула Ритка и протянула мне фотографию. В самой середине снимка зияла черная дыра – мое изображение было вырезано бритвой. Мы с Риткой переглянулись.
Тут в комнату зашел Вовочка.
-Это что такое? – спросила Ритка страшным голосом.
-Давай потом! Прошу вас! Пойдем отсюда! – неожиданно взмолился Вова.
Мы поспешно собрались и вышли во двор.
-Ладно, мне домой надо, - Ритка махнула рукой и направилась прочь.
-И мне, - сказала я.
Вовочка нерешительно смотрел то на меня, то на удаляющуюся Ритку.
-Слышь, Вавила! На минуту! – вдруг окликнула его Ритка, и он тут же бросился за ней.
-Проводил бы ты… хм… девушку… в смысле, Серебрякову! – подсказала Ритка.
-А, да, да! – поспешно закивал Вовочка и бросился ко мне. Мы покинули двор через арку, образованную сваями дома, и пошли в сторону шоссе. Шли бодренько, на расстоянии метра друг от друга. Я заметила, что Вова старается чуть опередить меня.
-Тебе на «старый» поселок? – задал Вовочка ненужный вопрос и я кивнула. Весь класс знал, что я живу на Старом Воргашоре и часто пропускаю занятия из-за непогоды – в пургу не могу дойти до школы.
-Ты в 9 пойдешь? – Вовочка снова задал вопрос, ответ на который знал. – А я в горный поступаю, - сообщил он, не дожидаясь моего ответа.
-Кто разрезал мою фотографию? – спросила я и остановилась. – Куда ты ее дел?!
Вовочка остановился, вздохнул и решительно направился ко мне. Не проронив ни звука, он отогнул рукав своей куртки, обнажив запястье, и я увидела у него на руке браслет. Прямоугольные звенья-камушки из оргстекла были оправлены в серебристый металл. В каждом «камушке» виднелся букет цветов. Любой малыш знал, что такие браслеты делают зеки на зоне, и до третьего класса такие поделки казались нам роскошными.
Браслет переливался в лучах Солнца. Он показался мне таким ярким и сверкающим на фоне талого снега, покрытого копотью. Вовочка повернул браслет на руке и показал мне центральный звено, в которое был вставлен мой портрет, вырезанный из школьной фотографии.
-Понимаешь? – спросил он меня и неожиданно сжал мою руку. – Ты мне нравишься, очень…
Мы направились дальше к шоссе. Я двигалась, как во сне, ошарашенная увиденным, стараясь запомнить все вокруг меня, догадываясь, что это очень важно… Не может быть неважно…
-Извини меня за отца, - начал Вова решительно, - он не плохой, просто, как выпьет, так и лезет с разговорами. Работа у него нервная… - пояснил он.
-А где он работает? – поинтересовалась я.
-В морге, судмедэкспертом… - неохотно признался Вова, - и мама там же… Самое главное, отец ведь знает, что ты мне нравишься, по фотке тебя узнал, обрадовался: «Чай! Коньяк!» - Вовочка рассмеялся.
Казалось, чем дальше мы уходили от его дома, тем решительнее становился Вова.
Теперь нам следовало пересечь шоссе и идти по проселочной дороге до гаражей.
Прямо перед нами под ярким рубиновым диском солнца простирался Полярный Урал. Видимость была великолепная. Мы невольно замерли на пригорке, любуясь горами. Дальше дорога шла под уклон. Как-то незаметно мы стали говорить обо всем подряд, как настоящие друзья.
Дистанция между нами незаметно сокращалась. Мы шли налегке, беспечно размахивая руками, я ощутила вдруг, что мы ненароком касаемся ладонями.
И тут же жаркая волна прокатилась от запястья к моему сердцу. Я заметила, что мы идем плечо к плечу. Мы вновь столкнулись руками и, помогая своему спутнику, я намеренно задержала свои пальцы в его ладони. Он тут же бросил на меня красноречивый взгляд. Мы зарделись и отвели глаза.
-Дни совсем теплые, правда? – спросил Володя.
-Да. А вечерами холодно, – согласилась я.
Мы шли дальше, делая вид, что ничего не случалось, старательно вели беседу обо всем подряд, то и дело замолкая и переглядываясь. Володя держал мою руку так, словно она из тонкого фарфора и в любой миг может разбиться. Я старательно смотрела вперед, желая лишь, чтобы дорога была бесконечной, страшась задать себе один единственный вопрос, чем же наше свидание кончится. Ведь это свидание, мое первое свидание… и мы такие юные, белокурые, рядышком, как на том школьном снимке…
-Далеко еще? – неожиданно спросил Володя.
-Да! Далеко! – радостно подтвердила я, чуть сжав его ладонь, - сначала дойдем до гаражей, потом будет собачий питомник, потом свинарник, потом колонка, а потом уже…
-Ты так каждый день ходишь? – перебил меня Володя.
-Да, тут всего полтора километра…
-И не боишься? – поинтересовался он. – Тут, говорят, собаки…
-Нет, я уже привыкла… - улыбнулась я. – А собаки в питомнике. Смотри, а здесь снега больше…
-Смотри, там люди, - снова перебил меня Вова.
-Тут же гаражи! – кивнула я.
-А почему они в нашу сторону идут?
-Машины свои в гаражи поставили, и домой идут. Тут же одна дорога к поселку. – Пояснила я очевидное, и ощутила, как рука моего спутника выронила мою ладонь.
-Перчатки забыл, - улыбнулся мне краем рта Вова, - Ветер холодный…
-Да, холодает, - кивнула я, поражаясь тому, как быстро остывала на ветру моя обнаженная ладонь.
-Ах, ты блин! – внезапно выругался Вова и остановился, - Я же… это, это… чайник! Чайник на плите оставил! Оставил и забыл! А там это… это… - Он мямлил и старался не встречаться со мной глазами, - электроплита, греет долго…
-У тебя же отец дома… - напомнила я.
-Так он же пьяный… Да, просто в хлам пьяный, уже уснул и не заметит… Слушай! Я пойду, ладно… - не дождавшись моего ответа, Вовочка решительно направился в сторону новеньких пятиэтажек Воргашора.
-Ладно, пока! – сказала я вслед его удаляющейся спине.
Больше я никогда его не видела.
Продолжение Здесь
no subject
no subject
no subject
А у нас тоже почти все учитки одно время были сиреневые. (А еще как-то - рыжие).
no subject
И все они были тетушки-Мальвины - с голубыми волосами).
Плохо было с краской для волос.
no subject
А Вовочка странный, чего он испугался?
no subject
Не знаю, чего он там испугался (я только нынче и догадалась, что вероятно испугался), может экзотики Старого Воргашора: собак или людей. Наверняка от своего папы слышал, что живых нужно бояться...
no subject
no subject
no subject
no subject
Я о нем и не вспомнила бы, кабы он не был героем второго плана в ином эпизоде. Но это - другая история;)
Продолжение следует...
no subject
no subject
no subject
no subject
Но вот как-то не пересекались мы с ним больше.
no subject
Скромность и застенчивость... Боязнь быть высмеянным; отвергнутым и выставления этого отвержения напоказ перед всеми...
"Загаражные" разговоры об упругой сиське и "мохнатой матильде" как о пройденном этапе, хотя на самом деле только одно прикосновение к руке предмета воздыхания уже вызывало "освекловичивание" физиономии и "нервенную дрожь"...
Смысл тот же... http://untercug.livejournal.com/71076.html
С уважением, Сергей.
no subject
no subject
Есть в жизни такие моменты, которые в свое время хочется скрыть не только от всех, а еще и от самого себя...
С возрастом острые грани притупляются...
no subject
Продолжение следует...
no subject
no subject
no subject
no subject
Мне пару лет назад в "О" нашедшийся одноклассник прислал фото нашего класса с вырезанной моей физиономией. Это было популярно, да!
no subject
Продолжение следует.
Мне Вова был необходим, как присказка к другой сказке.
Кстати, да, мода такая наблюдалась - вырезать фотографии, и не только девочек, но и парней)))
no subject
no subject
no subject
Мне кажется, что ожидает меня два пути в узнавании Вовочки-взрослого: либо мужественный человек, всю жизнь стыдящийся этого поступка, либо приспособленец, что найдёт этому поступку кучу оправданий.
no subject
О нем продолжения не будет, "Воркутинский вальс" и был продолжением.
«Каждый стоит столько, сколько стоит то, о чем он хлопочет…» - так писал Марк Аврелий через 150 лет после Рождества Христова. Если мальчик Вовочка продал портрет девочки (тут и не важно, что это мой был портрет, важен сам факт такой сделки) за теплое финское белье с начесом, то желаю ему и дальше не хворать)
2)В том и дело, что в подобной ситуации его положение было почетным (у него уже есть девушка, ура!), а мое - весьма сомнительным. Рисковала репутацией я.
Но испугался он, как думаю я теперь, совсем не этого.
У нас были весьма драматичные случаи и звериные отношения в подростковой среде: улица на улицу, район на район. Ребята ходили в подвалы-качалки, "подписывались" друг за друга, вели войны между собой. Взрослые делали вид, что ничего этого не существует...
И увидев мужиков у гаражей, Вовочка просто за себя испугался. Хотя в Воркуте был некий "кодекс чести" - парня с девушкой не тронули бы. А вот назад он пойти один побоялся.
И даже это я могла бы простить, кабы не "продажа", последовавшая далее.
Звенья одной цепи...
no subject
Впрочем, отвлеклась! Сам рассказ такой трогательный! Очень хорошо ты передала эту юношескую робость, трогательность... Так здорово, что все это было и осталось в сердце.
Я тоже иногда вспоминаю свои истории... и пытаюсь представить, как бы сейчас сложилась жизнь, если бы что-то получилось. Хм. Интересно. Ведь бывает же, что первая любовь переходит в одну единственную.
no subject
Наверное, так бывает. Мне почему-то попадались разочарованные супруги, поженившееся после 10 лет в школе за одной партой.
ты торопишься!... про сердце... я вспомнила совершенно случайно... Взялась писать О Кошке, сугробах и материнском сердце… (http://serebryakovaa.livejournal.com/218321.html) и все... не остановиться было...
Эта история нужна была лишь, как предыстория к "Воркутинскому вальсу".
А химичка не была старухой. Я вот думаю теперь, ей лет 50 от силы было. Она была совершенно седая, до хрустальной прозрачности. полагаю, ее не брали краски для волос.
no subject
А про вову. У меня вот тоже была такая недоистория, когда мальчик был очень влюблен в меня и даже поцеловал... но мое сердце так и осталось холодно. А потом он нашел меня через интернет. Оказалось, даже дочку назвал Юлей... бывает же.
Да, тогда краски были плохие, наверное, потому и экспериментировали. Удивительно, что сейчас продолжают:)
no subject
Я дала ему шанс стать моим другом. Он оказался банальным трусом. Надеюсь, он не мерзнет;)))
no subject
А мне всегда нравились чуть-чуть старше, а потом ровесники. Муж первый был на два года старше, нынешний на два моложе:)
no subject
no subject
no subject
Но даже трусость (все понимаю, одному идти домой так страшно мимо собак, гаражей и т.п.) еще не является оправданием цинизма и подлости. По тем временам продать личные фотографии - это непостижимая выходка.
А родители - оба судмедэксперты - это жесть. Вовочка их стеснялся.
Я бы не сказала, что отец прямо был пьющий. Как я понимаю, бывает у них такое на работе, что не выпить нельзя.
Прикольно, что до этого рассказа я и не задумывалась, что знаю сразу двух сыновей судмедэкспертов, и оба какие-то чуднЫе.
no subject
Думаю, в них должен быть какой-то странный для обычных людей цинизм, может быть холодность... Любопытная я до странного:) Насчет подлости я, конечно, тебя поддерживаю!
no subject
no subject
Было лето 78 года, и я на целый месяц угодил в больницу прямо из пионерлагеря.
Где-то, день на третий, под вечер, более-менее оклемавшийся я вышел из палаты в коридор. Стоял смотрел в окно на красивый, средь огромных деревьев, закат. Вдруг по коридору стала приближаться ко мне какя-то визгливая, возбуждённая толпа... Оказалось, что в нашем отделении лежит немая девочка, ну и естественно она была главным объектом для дразнилок и обижалок.
И вот она идёт в окружении дразнящей толпы... Я тогда даже не обратил внимания на то, что она очень симпатичная, я увидел только её большие глаза полные отчаянья и обиды. Физически я был ещё очень слаб - но мораль, правда, были на моей стороне. И я выступил против этих 7-8ми дразнил, и невзирая на наше ровестничество и одинаковость в размерах, я просто чувствовал как возвышаюсь над этой толпой, от внутренней правдивой силы я гудел как трансформатор и грудь семилетнего мальчишки просто разметала эту толпу когда я двинулся к Той Девочке...
На следущее утро я снова вышел погулять в коридор... и тут она подбегает ко мне и целует меня в щёку... Что тут началось! Толпа окружила нас с криками - "его Немая поцеловала! его Немая поцеловала!" Как будто до меня прокажённый дотронулся...
Так и начался мой "беззвучный" роман. До самой её выписки мы всегда были вместе. Гуляли за руку по коридору, а по вечерам смотрели на закат в "моё" окно.
Самое интересное, что дети очень быстро перестали нас дразнить, видимо сработал эффект "Тома Сойера", когда он красил забор, помните, "у меня есть, а у вас нет".
С тех пор прошло 33 года, я не помню как её звали, не помню её лица... вижу только светлые кудряшки и большие глаза. Но тот поцелуй по-прежнему горит на моей щеке...
(пардон за много букв)
no subject
Прежде всего, спасибо за подробности. И за красноречие.
Второе, непременно скопируйте себе Вашу историю. Сохраните ее для потомков, для Вашего ребенка.
Рассказ замечательный. Достоин дальнейшей жизни!
Мы с близкими друзьями-единомышленниками, здесь в жж, подобные рассказы называем "лоскутками". Вот из этих лоскутков и состоит жизнь. Спасибо Вам!
Что касается "Вовочки" - это присказка, сказка - Воркутинский вальс (http://serebryakovaa.livejournal.com/229828.html)
no subject
Воркутинскую историю прочитал, да и вообще уже много прочёл в Вашем великолепном журнале, но непрочитанного ещё больше - что несомненно радует)))
А вообще обидно, что с "Вовочкой" мы тёзки...
no subject
Все это правильно... Но никто не заставлял его продать затем информацию обо мне.
Володя, спасибо за теплые слова, за то, что находите время читать мой жжурнал. Я к журналу отношусь серьезно, и дорожу каждым читателем.
Могу со всей ответственностью заявить, что Вы с героем моего рассказа - "не тезки" по жизни.
по Гамбургскому счету Вы с этим товарищем - антиподы.
Он - тезка анекдотичному "Вовочке". Бывает так, что из песни слова не выкинешь;)
no subject
А вот ещё вопрос: Вам по воркутинскому периоду фамилия Штырбулов не встречалась?
no subject