Она стояла в круге света, аккурат под фонарем. Ясно было, ждет она давно и ужасно замерзла.

Шел снег. Колкие ледяные иголочки мерцали в свете фонаря. В иной раз она бы непременно заметила это. Но сейчас она только ежилась на ветру и глаз не сводила с перекрестка, откуда кто-то Нужный-Важный мог появиться в любой момент.

Вокруг суетились люди: семейные пары спешили на ближайший рынок, два заиндевевших мужика сгружали коробки с мандаринами из «газели» на тележку, какая-то тетка бранилась с дворником, румяные дети уплетали эскимо…

Обычный предпраздничный вечер.

А Он все не приходил.

И тут из-за угла выскочили, озираясь и смеясь, эти двое. Крупный красавец и нескладный коротышка. Вид у них был такой, словно где-то за углом они уже тяпнули по рюмашке или умыкнули, что плохо лежало, исключительно из озорства.

( Читать дальше )

Новый год – это запах хвои, мишура, мандариновые корки; нежные, не выходящие из моды, песни группы «АВВА», валенок под мохнатой веткой, звон колокольчиков; это проснуться и первым делом броситься к ёлке, проверить, что же там Тебе принёс Дедушка Мороз на этот раз? это рассматривать подарки, ненароком наблюдая за реакцией своей половины: вот она разворачивает бумагу, торопится и оттого рвёт упаковку, вот всё-таки достала, замешательство, а Ты в ужасе – от радости? от разочарования? Слава Богу, смеётся, значит, Дед Мороз не ударил в грязь лицом – Ты угадал и она довольна.
Новый год - это первое января, начинающееся далеко за полдень и проведенное в сумерках, это крохотные лампочки гирлянды и свечи; первый день года, проведённый в пижаме на разобранном, да так и не застеленном с утра диване у телека.
Новый год - это балет «Щелкунчик» и огромная ваза с грецкими орехами, и вот сидеть в пижаме на диване среди подушек и покрывал, и смеясь щёлкать эти самые орехи, кидаться скорлупками, щекотать друг друга, умирая от хохота, от беззаботности, оттого, что впереди ещё несколько свободных зимних дней и еще 365 дней до утра 1 января следующего года.
Новый год - это килограммы шоколадных конфет, яркие фантики: «Каракумы», «Ласточка», «Мишка на Севере»; хлопушки и бенгальские огни, и кружочки конфетти в салате «Оливье»; торт, который раз в году не предосудительно есть на завтрак; шампанское с кусочком шоколадки на дне фужера, и сотни газовых пузырьков, облепивших, как пираньи, эту шоколадку.
Новый год - это синее небо, морозный воздух, и приветливое: «С наступающим!» – в очереди на почте при отправлении поздравительной открытки; в магазине – хмурой девице за кассовым аппаратом, и она вспыхивает и, словно очнувшись от мрачного долгого сна, с теплотой отзывается: «Спасибо, Вас так же!»…

(быль)

-Выпьем за снегопад! – Директор оглядел сотрудников и салютовал фужером в сторону окна.

Присутствующие покорно обратили взоры на длинные белые нити за стеклом, подняли фужеры и снова уставились на шефа.

-Уходящий год был непростым. Попугал нас, скажем откровенно… – Директор рассмеялся, – Пять месяцев подряд ни единой сделки, ни единой проплаты! Но к счастью… – Директор сделал паузу и снова улыбнулся, – Пошел снег! А значит, нужны трактора и щетки! Ура! Товарищи!!

-Ура! – дружно подхватили сотрудники и бережно сдвинули роскошные фужеры.
Спешно закусив и сразу разомлев, сотрудники принялись обсуждать снегопад и пробки.
-Я вчера два с половиной часа на Дмитровке проторчал, - признался коммерческий директор, сооружая себе многоэтажный бутерброд из сыров и ветчины.
-А мы с мужем застряли у Гидропроекта, - подхватила секретарша, - и ни туда, ни сюда… Мандаринчики берите, очень сладкие, - предлагала она дамам.
-Коллеги! – С деланной строгостью пресек жалобы директор, - Как водители, мы все снегу не рады! Сам изо дня в день на третьем транспортном стою! Покупаем аудиокниги!
-И памперсы! – потихоньку шепнул менеджеру Сонечке механик-водитель Мироныч. Сонечка едва не прыснула, но вовремя сдержалась.

- Но снег нас кормит! – Продолжал директор. – Как коммерсанты, снегу радуемся.
-Еще как радуемся! – все согласно кивнули.
-Давайте, за наших родных! – предложила главбух.

…После второй разговор стал общим. Все наперебой вспоминали, как сидели 5 месяцев на бобах, как уговаривали клиентов, как собирали неоплаченные счета, все свое беспокойство, бессонные ночи и долги, и долгожданные ноябрьские снегопады, принесшие крохотному обществу с ограниченной ответственностью 8 крупных сделок.
-Ах, ты ж, две тысячи расхитрющий год! – подытожил Мироныч, - Стращал, пугал, понимаешь, а под конец такой зигзаг удачи!

Все засмеялись.
-Этот фильм недавно показывали. Вы смотрели? – спросила главбух Светлана Николаевна.
-Стильный фильм, красивый. – Кивнул менеджер Костик.
-Сказка про лотерею, - отмахнулся директор. - Давайте лучше за благополучие! Господа, что ж Вы не пьете? – он заметил бокалы с выкипевшим шампанским.
-Мы ж все за рулем, Михал Юрьич, - пояснил коммерческий, - дамы пьют за нас, а мы на торт налегаем.
-Светочка, кусочек тортика! – предложил главбуху менеджер Саша, удивляясь сам своей внезапной фамильярности – главбух годилась ему в матери.

-Что Вы, Саша, мне нельзя! Ни-ни! У меня ж режим! – засмущалась главбух, - Я ж к полноте склонна, - добавила она гордо, - мне лучше мандаринку!

Возникла пауза. Все жевали, удивляясь тому, что так долго не звонят телефоны. В офисе было непривычно тихо.

-Разрешите мне сказать? – скромно спросила уборщица Нина Ивановна.
-Конечно, конечно! – оживились все.
-Вы сейчас фильм вспомнили «Зигзаг удачи». В моей жизни была аналогичная ситуация…
-Да что Вы? Расскажите! – поддержали уборщицу дамы.

( Читать дальше! )

Сегодня меня вдохновила на воспоминания vika_fe
Своей иронической заметкой http://vika-fe.livejournal.com/42057.html#cutid1

Что б Вы знали, я одна из тех странных представителей рода человеческого, что бьются обо все углы, даже там, где уже, казалось бы, и удариться невозможно, как в идиотских фильмах со смехом за кадром.
Да, что там мелочиться! Я - гений мелкого бытового травматизма!
Будучи скромной от природы, я не особо афиширую свой талант. Восторгов домочадцев мне вполне хватает. С годами мой дар растет, крепнет и даже ширится.
Став замужней дамой, «земной предел пройдя до половины», я приобрела невероятную способность безошибочно занимать то место в доме, где через секунду ожидается падение с полки какого-либо предмета. Поймите меня правильно, не то чтобы они, предметы эти, часто с полок падали. Нет! Но уж коль где-то что-то упадет, то непременно я окажусь внизу.
Муж может биться об заклад, что ежели в нашем доме с полочки навернется баночка с отвертками, то приземлиться она на мою светлую голову, а вот шила-отвертки-надфили для особо тонких работ, красиво и изящно воткнуться в пол по всему периметру моих ступней, но не заденут оных. Весь сезон на арене! Спешите видеть!
Что греха таить! мой дар иногда прорывается за пределы родного дома, и я радую случайных и неслучайных зрителей.
Представьте: начало 90-х. ДАС (Дом аспиранта и стажера МГУ), зима, самый конец декабря. Меня в тот день пригласили в театр на «Служанок» Романа Виктюка. Я облачилась в черное гипюровое платье, уложила волосы крупными волнами, сварганила макияж «спальные комнаты» в стиле Монро. В довершение образа я встала на высоченные каблуки и накинула на плечики шубку с огромным роскошным енотовым боа.
И что меня дернуло зайти в кофейню? Не иначе какой-то диканский чертик!
В кофейню нужно было подниматься по лестнице. Кофейня огромной буквой «Г» нависала на уровне второго этажа над столовой. Посетители могли занимать места с видом на столовую – и любоваться студентами МГУ, вкушающими комплексные обеды, либо занять место с видом на зимний сад, где курсировали между корпусами люди, как по улице. (Вот здесь писала о ней http://serebryakovaa.livejournal.com/182870.html)

Зашла я туда, как и подобает нарядной девушке, осознающей, что она неотразима – с гордо поднятой головой и нежной улыбкой на устах. Я получила чашку черного кофе и сверх того страстных взглядов, комплиментов и улыбок на целую пятилетку вперед. Еще бы! Я появлялась там ежедневно… в джинсовом костюмчике и кроссовках. А тут – такое преображение (Золушка, Джулия Роберт и Алиса Фрейндлих в одном лице).
Испив восторгов и покончив с кофе, я неспешно направилась на выход, все как положено – держа спину и не оборачиваясь. Твердо впечатывая каждый свой шаг в мрамор, или что там было под ногами, не важно, я дошла до лестницы, ведущий из кофейни вниз – в зимний сад и на выход. А лестница там была из двух пролетов, разделенных маленькой площадкой, но не как в подъезде жилого дома: пролет, площадка, на которой вы повернули, и пошли на другой пролет, нет, тут было все в одну линию: пролет ступеней 20-ть, метр площадки, снова такой же пролет.
Итак, я поставила ножку в новеньком сапоге на верхнюю ступеньку лесенки, мысленно насладилась нечеткими кардиограммами зрителей, что сей же час свешивались с балконов кофейни, дабы еще раз полюбоваться на меня… И в следующий миг ощутила себя лежащей на спине, о нет! несущейся на шубе, как на санках! И уже через миг гордо встающей на свои прекрасные каблуки в самом конце лестницы.
На зрителей жалко было смотреть! Их лица исказила боль!
Они знали, что углы ступеней заботливо обиты жестью!
И ходила я по этим лесенкам раз пятьсот не меньше, и знала каждую ступень досконально, как и всю топографию местности. И не пила ничего крепче кофе, и на каблуках хожу прекрасно… Но нет предела совершенству!
А еще я умею стремительно съезжать по лестницам на шубе с енотовым боа!

Впоследствии, моя подслеповатая приятельница Зося, наблюдавшая этот «номер» из зимнего сада, спросила только одно: «Вот объясни, как же ты смогла плоский пролет переехать?».
Что ей было ответить? Истинные маги не выдают своих секретов.

А как же мой кавалер?
Мой кавалер, естественно, оказался свидетелем моего стремительного возвращения из кофейни в зимний сад. Он рванул ко мне, протянул мне руку, наши ладони соединились, я единым движением красиво встала во весь рост, и мы вальяжно направились к выходу.

Он вдруг сказал, словно самому себе:
-И чем нас нынче сможет удивить Виктюк?!

И мы звонко рассмеялись.

P.S.: Наряд, макияж, и позвоночник, участвующие в данном номере, не пострадали.

Он был по-настоящему роскошен. Моя дальняя родственница Хельга Карловна, дама изысканная во всех отношениях, обожала его. Ему была отведена особая миссия – стать украшением иной, потусторонней жизни, в сравнении с которой нынешнее существование было лишь жалким черновиком, неуклюжим наброском графомана…
Он не просто пребывал в доме Хельги Карловны, о нет, он царил в ее покоях, занимая лучшее место в огромной гостиной.
Именно там, на центральной полке полированного орехового серванта, он возлежал, восхищая всех входящих. Еще бы! Огромный, хрустальный полуторакилограммовый поднос, весь сплошь, включая дно и массивные ручки, покрытый резным узором из кружевных звездочек. Да к тому же заграничный! Хельга Карловна величала его: «Мой гедеэровский поднос» - и неизменно добавляла: «Кто бы знал, какой ценой он мне достался!».
Поверхность подноса была поделена на особые квадратные ячейки, в которые, если верить хозяйке, полагалось накладывать какие-то нездешние угощения на торжествах по особому поводу. Хельга Карловна никогда не использовала поднос, но ревностно следила, чтобы он был в полной боевой готовности - натерт до блеска и сверкал своими ледяными звездами. «Роскошная вещица! А повод будет, будет!» - улыбалась Хельга Карловна своим мечтам о будущем…
…И вот когда долгожданный вызов на историческую родину был получен, и пришло время паковать багаж, Хельга Карловна с ужасом поняла, что ее сокровище не влезает. Несчастная женщина десятки раз разбирала, перекладывала, снова собирала, бережно оборачивала и укладывала, взвешивала, и снова перепроверяла списки всего самого необходимого. Нет, никак не удавалось вывезти за рубеж эту роскошь. Хельга Карловна наказывала нам беречь и ухаживать, и клятвенно обещала при первой же возможности вывезти на родину предков своего «любимца».
-Какая ирония, - сокрушалась Хельга Карловна, - теперь мы с моим гедеэровским подносиком оказались «земляками»! Теперь уж и «ГДР» нет, а поднос есть! А вывезти я его не могу!…
…Годы шли, весовые нормы для эмигрантов не менялись, списки необходимых вещей неумолимо разрастались: пододеяльники и простыни, мясорубка с комплектом насадок, шерстяные нитки, льняные полотенца, хлопчатобумажные бюстгальтеры, иглы штопальные, сервиз «Мадонна», елочные игрушки, пластинки Аллы Пугачевой, и непременно скалку и жестяной круг для изготовления пельменей!
Так и достался нам с сестрой тот самый гедеэровский поднос в наследство. Вместе с подносом Хельга Карловна оставила нам деревянную шкатулку ниток мулине, трофейную машинку «Зингер», ручную мельницу для кофе, чайные чашки – сиротки древних сервизов, две мельхиоровые вилки, лопаточку для торта, и комплект ложек-поварешек с наборными рукоятками, о котором мы с самого младенчества слышали, что «их делали зеки» там, где Хельге Карловне пришлось особенно тяжело…
Сервант Хельга Карловна уступила по сходной цене своим знакомым, и поднос переехал к нам на кухню. Он лежал то на холодильнике, то на кухонном столе, зарастал пылью, и отчаянно всем мешал, пожирая ценные сантиметры пространства. Мы пытались хоть как-то использовать поднос, но его ячейки были малы для салфеток, не подходили для хлеба, не влезали в них ни карандаши, ни столовые приборы. Поднос был красив, но совершенно бесполезен.
Спустя три месяца после обретения «сокровища», аккурат к Новому году, мы с сестрой прозрели – он был создан для канапе и орешков. А тут и повод особый – 2000 год!
Итак, пятница 31 декабря 1999 года. Рабочий день все-таки закончился, я вернулась со службы домой, и мы с сестрицей поспешно принялись готовить праздничное угощение. По ходу нашего приготовления к нам присоединялись друзья, подруги. Шутки, прибаутки, суета у плиты…

Мой фартук зацепился за длинную ложку, точнее за ее крючок, выступающий из наборной рукоятки. Ложка в свою очередь оказалась придушена сеточкой от ветчины, красная тугая петелька которой потянула за собой длинную вилку, коей мы вынимали пикули из банки, а уж вилка потянула злосчастный поднос. Очень длинная секунда и .... миллион осколков засыпал кухню снегом битого хрусталя.

Никогда прежде мы так не смеялись!
Вроде как жертву принесли.

Не откладывайте жизнь «на потом». Живите здесь и сейчас.
Этот день – тот самый, особый повод для радости.
Улыбайтесь! Удачи в Новом году!


P.S.: Читать о Хельге Карловне можно
здесь и здесь

(Секреты удачи от Андрея Явного)
Новогодняя ночь – ночь подарков. Каждому из нас хочется в эту ночь получить нечто особенное от госпожи Фортуны. Мы ждем не банальные сувениры, а настоящие Дары Судьбы. А если вспомнить, что обычай обмениваться подарками возник более двух тысяч лет назад, когда к младенцу Иисусу явились с дарами волхвы, становится ясно: хотите чудесных перемен в жизни, обратитесь по адресу - к волхвам.
Для ритуала вам понадобится: любое золотое украшение, серебряная ложечка, белый платок, бокал или хрустальная ваза с чистой проточной водой, драгоценный или полудрагоценный камень. Вы можете выбрать любой камень, который Вам нравится или тот, который подходит вашему знаку Зодиака.
Ровно в полночь, как только пробьют куранты, отпейте глоток шампанского и произнесите вслух или совсем тихо (как вам комфортно) слова заклинания:
«Призываю древних волхвов:
Не прошу у них черных даров,
Словно озера гладь – гладь души.
Сила Света, ко мне спеши!»
После этого в хрустальный сосуд с водой опустите золото, серебро и камень, накройте белым платком, и поставьте на самое высокое место в доме (подойдет шкаф или антресоли) – до следующего Нового года.
Обряд открывает двери между прошлым и будущим, позволяет человеку получать помощь эгрегора рода, усиливает связь с предками, с родовым древом. Благодаря этому сил будет больше, а достигать поставленных целей будет легче.
И главное: этот обряд избавит вас от гнетущей тревоги, подарит душевную гармонию.
Пусть сбываются мечты!
С Наступающим Новым годом, друзья!

По материалу журнала «Оракул» спецвыпуск «Прогнозы и предсказания».

Ледяное коромысло Березу под тяжестью ледяных ветвей согнуло коромыслом до самой земли.

Еще одна записка из моей скромной коллекции.
Постоянные читатели уже знакомы с творчеством моих школьных товарищей
http://serebryakovaa.livejournal.com/78228.html
Эти замечательные строки сочинил ученик 10 «А» класса средней школы №14 города Воркуты Андрей Х. в самом начале 1989 года.
«Новый год мы встретили на пятом этаже
Было нас 4 м и 1 – ж!
***
Новый 1989 год
По кайфу от других не отстает.
***
Новый год – это счастье и пошлость.
Новый год – это брызги вина.
Разопьем мы обыденну костность
Не забуду я кайф никогда!»




(О том, как именно мы встречали тот год, напишу уже в новом 2011 году).

Привет тебе, старуха-кляча,
И горсть овса к нему в придачу.
Хоть ты теперь скелет ходячий,
Но ты была
Когда-то лошадью горячей
И рысью шла.

Ты глуховата, слеповата.
Седая шерсть твоя примята.
А серой в яблоках когда-то
Была она.
И твой ездок был тоже хватом
В те времена!

Лошадкой ты была на славу.
Хозяин был тебе по нраву.
И я гордиться мог по праву,
Когда с тобой
Любую брали мы канаву,
Подъем любой.

Тебя с полсотней марок вместе
Родитель дал моей невесте.
Хоть капитал - скажу по чести
Был очень мал,
Не раз добром подарок тестя
Я поминал.

Когда я стал встречаться с милой,
Тебе всего полгода было,
И ты за матерью-кобылой
Трусила вслед.
Ключом в тебе кипела сила
Весенних лет.

Я помню день, когда, танцуя
И щеголяя новой сбруей,
Везла со свадьбы молодую
Ты к нам домой.
Как любовался я, ликуя,
В тот день тобой!

Перевалив за три десятка,
Ты ходишь медленно и шатко.
С каким трудом дорогой краткой
Ты возишь кладь,
А прежде - чья могла лошадка
Тебя догнать?

Тебя на ярмарках, бывало,
Трактирщики кормили мало,
И все ж домой меня ты мчала,
Летя стрелой.
А вслед вся улица кричала:
- Куда ты? Стой!

Когда ж с тобой мы были сыты
И горло у меня промыто, -
В те дни дорогою открытой
Мы так неслись,
Как будто от земли копыта
Оторвались.

Ты, верно, помнишь эти гонки.
С обвислым крупом лошаденки
Теснились жалобно к сторонке,
Давая путь,
Хоть я не смел лозою тонкой
Тебя стегнуть.

Всегда была ты верным другом,
И нет конца твоим заслугам.
Напрягшись телом всем упругим,
Ты шла весной
Перед моим тяжелым плугом
И бороной.

Когда глубокий снег зимою
Мешал работать нам с тобою,
Я отмерял тебе с лихвою
Овес, ячмень
И знал, что ты заплатишь вдвое
Мне в летний день.

Твои два сына плуг мой тянут,
А двое кладь возить мне станут.
И, верно, не был я обманут,
Продав троих:
По десять фунтов чистоганом
Я взял за них.

Утомлены мы, друг, борьбою.
Мы все на свете брали с бою.
Казалось, ниц перед судьбою
Мы упадем.
Но вот состарились с тобою,
А все живем!

Не думай по ночам в тревоге,
Что с голоду протянешь ноги.
Пусть от тебя мне нет подмоги,
Но я в долгу -
И для тебя овса немного
Приберегу.

С тобой состарился я тоже.
Пора сменить нас молодежи
И дать костям и дряхлой коже
Передохнуть
Пред тем, как тронемся мы лежа
В последний путь.

Получила заслуженные нарекания, дескать, нет никаких новогодних историй в моем журнале. Истории новогодние обязательно будут…
… в январе, когда Все друзья нагуляются вдоволь, и вернутся на виртуальные просторы живого журнала.
happyan помогла сегодня вспомнить такую историю.

Была у нас в институте молодая привлекательная дама - преподавательница иностранного языка. Она не начинала занятие, пока в особую тетрадочку КАЖДЫЙ студент не вкладывал ей денежку, да не абы какую, а лишь определенного достоинства. Точнее, крупнее купюры принимались, а вот мельче нельзя было дать: пару сорвешь, «пару» в журнал вся группа получит.
«Сдачу», как Вы понимаете, на кафедре иностранных языков не выдавали.
Студенты звали преподавательницу «Пышка» - вся она была покрыта весьма заметным слоем нежного розового жирка. Видно было, сладенько кушает, даже чуть излишествует, глазоньки уже стали заплывать.
Зимой или летом, в мороз или зной, «Пышка» одевалась, как куколка.
Представьте, статная, привлекательная блондинка, причесанная по самой последней моде, ежедневно в новеньком, с иголочки, наряде, и все у нее в тон, в цвет, и каждая бирюлька - к месту. Не женщина, картина! И на каблучках неспешно в институт - топ-топ-топ!
Все дамы в институте только рты открывали, любуясь на такую элегантность!
Ее коллеги так и звали в глаза и за глаза «Мисс Элегантность».
…Новый год – это не только елка и праздники, для многих – это зачетная неделя и экзамены.
И вот перед самой елкой, на лекции «Пышка» студентам объявляет классическое, что «овес нынче дорог», и «тарифы» на их кафедре растут. Прямо, как у Булгакова: «Сдавайте валюту!».
Только на ее призыв никто в лекционном зале не улыбнулся. Ни единый студент. Напротив, многие сквозь зубы процедили: «Да что б тебя… харя ненасытная!»…
И пошли звонить домой, валюту собирать…
…А «Пышка» преспокойно пошла домой в своей шубке из молодых единорогов. Пришла, покушала, книжку взялась почитать…
И вдруг - БАЦ! Инсульт. «Скорая». Реанимация. Кома.
Пока ректор и его замы решали, выделять машину, отправлять «Мисс Элегантность» в Псков или нет, пока родственники до хрипоты убеждали администрацию вуза, что именно вуз должен оплатить машину и операцию, она, не приходя в сознание, умерла.
Остались дети. И 153 нарядных костюма в стиле Шанель. И 64 пары обуви.
(Это в 92 году, когда многие преподаватели в этом бюджетном нищем вузе жили впроголодь!)
Врачи сказали, что у «Пышки» был запредельный уровень холестерина, сама себе ножом и вилкой могилу выкопала.
Купила смерть на денежки из тетрадочки, что по классу пускала.

Коллеги жалели «Мисс Элегантность» (они не знали про тетрадочку): «Вот за что? ЗА ЧТО ей это?!»
А студенты «Пышку» не жалели, саркастически кривились: ЗА ТО...

Как аукнется, так и откликнется.
Иной раз люди смотрят, но НЕ ВИДЯТ причину и следствие.
Порой мы виним кого-то в наших бедах, не имея смелости честно оценить свои собственные поступки.
А детей, что остались сиротами, очень жалко.