"Мифы Древней Греции" (часть 2)
Feb. 10th, 2010 12:07 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
serebryakovaa Начало здесь
4
…Трамвай зловеще сломался прямо посередине маршрута. Я побрела до ближайшей станции метро пешком. «Тульская». Подозрительно долго не было электрички. Затем она все-таки появилась, и увезла меня на следующую станцию, где благополучно испустила дух и была отправлена в депо. Еще 15 минут прошли в тягостном ожидании. Весь этот дурацкий день беспрерывным фильмом крутился в моей голове. Я ругала себя на чем свет стоит за то, что связалась с Самсоновым. Я осудила саму себя, я заклеймила себя позором. Потом я торжественно поклялась самой себе больше так не делать, и была прощена в связи с появлением новой электрички. Наконец-то я ехала на далекую «Петровско-Разумовскую», где меня никто не найдет!
И сейчас там меня ждал Степан. Познакомились мы еще зимой на многолюдной шумной вечеринке, где все гости между собой были едва знакомы, и мало кто знал, по какому поводу здесь столько пива. У меня в те дни был период мини, что резко контрастировало с модными тенденциями того сезона. К ужасу рабынь глянцевых журналов, я щеголяла в такой короткой юбке, что в ней даже дышать глубоко не рекомендовалось, дабы не оскандалиться.
Степан лишь узрел меня, облаченную в потертое волнующее безумие, как сразу же попался на крючок. Он был огненно-рыжий, настырный и атаковал меня весь вечер. Я с деланной суровостью гнала его прочь от своих коленей, но его варварские восторги были мне приятны. Я не сдавалась потому, что пришла на ту вечеринку не одна. И потому еще, что чужой натиск вызывал во мне лишь желание яростно артачиться. Вот так всегда! Когда какой-нибудь бессердечный предмет моего обожания надумывал проявлять недоступность, я прямо таки проходу ему не давала, мало того, его упорство принуждало меня не просить, а требовать, и не уступки, а мгновенной и безоговорочной капитуляции. Видите, мир несовершенен. Вот так мы познакомились, и периодически встречались в разных компаниях. Степан обладал невероятной способностью оказываться там же, где и я. Это было особенно странно, ведь я никогда ничего не планирую даже на день вперед, предпочитая плыть по течению. Наши случайные встречи воскресали в памяти полуистлевшее слово «Судьба». Вскоре он дал мне понять, что готов ждать меня долго, достаточно долго для того, чтобы дождаться. Он сказал в нужном месте в нужный момент: «Если что, звони…» - и протянул карточку с номером. По-моему, среда 1 июля, подходила под определение «если что», вот я ему и позвонила.
…В 01.16 ночи 2 июля я оказалась на темной улице рядом с метро «Петровско-Разумовская». Для меня сутки заканчиваются не в полночь, а в тот миг, когда я засыпаю. И для меня сумбурный день продолжался.
Автобусная остановка была заполнена бедолагами, опоздавшими на последний автобус. Стихийный митинг закончился решением скинуться и уломать водителя какого-нибудь автобуса развести всех по домам, и к автобусам направились парламентарии из народа. Сойдясь в цене, пассажиры принялись подробно разрабатывать оптимальный маршрут. Мне оставалось только ждать. Я утешалась мыслью о том, что моим преследователям никогда не придет в голову разыскивать меня в полвторого ночи на автобусной остановке в районе станции «Петровско-Разумовская». Я закинула голову и стала любоваться яркими крупными звездами. Как я любила эти мгновенья, когда все было неопределенно, все под вопросом, на грани между смехом и слезами! Глаза мои путешествовали от звезды к звезде по темному небу. В поле моего зрения попали макушки самых высоких деревьев, и я невольно залюбовалась, как ветер ерошит густые кроны. Любуясь деревьями, я перешла на кустарники, составляющие живую изгородь той самой остановки, где и прозябала, и тут…
5
И тут я вспомнила все эти безнадежные, фольклорные фразы: «Лиха беда начало!», «Из огня, да в полымя!» - и затрепетала. А что было толку трепетать? Я была обречена. Да и куда бежать, куда? Нигде же не скроешься…
А Он приближался! Из-за поворота, прямо на меня, неотвратимо, словно всадник Апокалипсиса. Я остолбенела на своем месте, подобно любопытной библейской женщине, и поняла, что на этот раз погибла! Кем бы ни был Незнакомец на сверкающем байке, мое бедное сердце он увезет с собой, ведь сам того не зная, он уже его заполучил, завоевал, разбил.
Он только появился, едва освещенный ночными фонарями, и я издали узрела-почуяла, как преступно он красив, и как чертовски самоуверен. Через несколько секунд он подъехал и остановился в двух метрах от меня. Темные волосы струились по мощным плечам, шлем беспечно висел на руке. Он явно кого-то ждал. А этот кто-то не спешил объявляться. Ни к кому конкретно не обращаясь, Мотоциклист вопросил сочным низким голосом: «Это была последняя электричка?» - несколько человек поспешно пустились в объяснения. Тон его вопроса и мгновенная покорность окружающих потрясали. Пока самоуверенный незнакомец изучал толпу на остановке, а я изучала его лицо. Он был божественно красив, я не обманулась.
«А который час?» - вопросил он вновь. «Половина второго» - ответила я, взглянув на часы. «Что-то он опаздывает,…» - пробормотал Мотоциклист самому себе и медленно поехал вдоль остановки. Я с тоской смотрела ему вслед. Но Он не уехал совсем, а лишь сделал круг, внимательно оглядывая окрестности. Через несколько минут он вновь остановился рядом со мной на том же месте. Заглушил мотор и с наслаждением закурил крепкую сигарету: «Собрался выпить с другом водки, а он не приехал. И что же мне теперь с ней делать?» - он кивнул на шлем, висящий на руке. Только теперь я заметила, что в шлеме покачивалась бутылка «Столичной». Несколько мужчин понимающе крякнули. «И что мне теперь делать с этим свободным временем?» - добавил он самому себе. И тут я к нему обратилась. Я вежливо поинтересовалась, уж если он действительно сейчас ничем не связан, может быть, его не затруднит подвести меня на улицу Селигерскую.
«Тебя?» - переспросил он с улыбкой и смерил меня взыскательным взглядом. Не оглядел, а именно смерил, от макушки до мысков лаковых туфель. «Отвезу чуть позже…» - добавил он, вновь принимаясь изучать толпу. Я едва не задохнулась от смущения. Прежде никто так не смотрел на меня. Я почувствовала, что покраснела всем телом. Как это раньше я жила и не знала, что краснеть приятно? Мотоциклист тем временем сделал еще кружочек по окрестностям. Вернувшись, он заявил, что можно ехать, если я не передумала. Как я могла передумать! Я ни за что бы не оставила его сейчас, ни за какие коврижки! С ним я бы даже навестила моих преследователей, и даже поговорила бы с ними. О чем? Да, о чем угодно! Итак, я села позади очень красивого парня на его мотоцикл, и он умчал меня в ночь.
6
Никогда прежде я не каталась на мотоцикле. Он узнал об этом в тот миг, когда решил преодолеть первый же поворот, и мои руки, доселе деликатно обнимающие его мощные плечи, вдруг стальным обручем стиснули его грудную клетку. Я приникла к нему всем телом. Ничто не смогло бы нас разорвать! Ничто, кроме его властного приказа: «Прекрати! Иначе пешком пойдешь. Первый раз что ли?» - «Да» - простучала я в ответ зубами. «Не бойся! Все будет хорошо!» - Сказал он твердо, и я сразу же успокоилась, точно зараженная его убежденностью. На первом же светофоре он вопросил, чуть повернув голову вправо: «Звать-то тебя как?» - «Ариадна» - отчетливо произнесла я, привычная к многократным переспрашиваниям. Но он не переспросил: «Здорово! А я – Дионис».
-Дионис? – переспросила я.
-Можно, Дино.
-Очень хорошее имя!
-Может быть, но сам я плохой.
Еще через пару кварталов он поинтересовался, куда я еду.
-К друзьям, - уклончиво ответила я и добавила, - меня ждут.
-Мужчина?
-Нет, просто друзья, - вновь уклонилась я от подробностей.
-Ехать туда обязательно? Может быть, махнем со мной на дачу? – прямо спросил он.
Мне не хотелось посвящать его в подробности сегодняшнего дня и объяснять, почему меня не впечатляет приглашение «на дачу», и отчего я так стремлюсь на Селигерскую.
-Даже не знаю, у меня были планы… - с сомнением протянула я.
-Давай, решайся! Поедем на дачу, выпьем водки, съедим курицу. Или на Селигерской тебя ждет любовник? – с улыбкой поинтересовался он.
-Да какой там любовник… - отозвалась я с досадой, мысленно сравнивая бронзовый загар и героический профиль
Диониса и милую конопатость курносого Степана. Степка явно проигрывал. Я подумала, что так даже лучше – уж точно не найдет меня никто с этим парнем. Вот именно, никто с этим парнем меня не найдет! Потому что, черт его знает, кто он такой и откуда взялся! И что он со мной сделает и где его искать? Останутся от Ариадны лишь каблучки лакированных туфель, а парень на мотоцикле скроется на дороге 21. И вообще, странно как-то ехать с первым встречным неведомо куда, да еще во втором часу ночи. Не просто странно, а глупо! А меж тем, не хотелось мне с ним расставаться. Разум мой боролся с чувствами. Решение не приходило. У ночного магазина
Дионис заглушил мотор.
-Водку любишь? Или вина? – спросил он и улыбнулся, - расслабься, ну, чего ты так мучишься? Я же тебя зову не на каторжные работы, картошку полоть не заставлю!
-Ну, не знаю. Меня ждут…
-Так позвони, чтоб не волновались зря! Сейчас найдем телефон-автомат, и ты друзей своих предупредишь. Ну, так вернемся к вопросу о водке. Будешь? Так понял, возьму что-нибудь на мой вкус.
Он вернулся через пять минут с бутылкой «Шампанского». Мы вновь сели на мотоцикл и отправились на поиски телефона-автомата. Я все еще сомневалась, но слишком велик был соблазн, поехать с ним. Тем более звал он на дачу, а не в «загородный домик». Тем более, что он не умолял и не настаивал, в безумной любви не клялся.
-Телефон был у торгового центра, - изрек Дионис и свернул на узкую темную улочку.
У торгового центра на Дмитровке было темно. На асфальтированном пяточке в сумерках толклись какие-то темные личности. «Дергать надо отсюда, пока не поздно!» - с ужасом подумала я, и прижалась к широкой спине под черной кожей. Но Дионис думал иначе. Он не свернул. Он проехал именно в самую гущу народа и притормозил. Мужчины медленно, тоже видать не робкого десятка, расступились.
-Где здесь телефон? – вопросил мой спутник властно.
Несколько человек принялись отвечать и указывать рукой.
-Две копейки найдется? – спросил он и тут же, подхватив протянутую монетку, направился в указанном направлении. И тут я ощутила выражение превосходства на своем лице.
Мы сразу обнаружили телефон, прикрученный к зданию магазина. Я спешилась и отправилась звонить. Спутник мой закурил и принялся меня разглядывать. Он расположился прямо под фонарем, и я тоже могла вдоволь им налюбоваться. Лишь только я набрала номер Степана, в трубке раздался его встревоженный голос:
-Где ты? Куда ты пропала? С тобой все нормально?
Я поделилась своими планами.
-Ты что совсем чокнулась? Ты серьезно? – изумился Степан.
-Я вот думаю, ехать мне с ним или не ехать?
-Он нас слышит? Он настаивает, не отпускает тебя?
-Нет, не сказала бы. Говорит, не с кем выпить бутылку водки…
-Это повод. Ты давно с ним? А ведь тебе до ужаса хочется поехать, да? Красивый, да?
-Ты извращенец. Ты знаешь? Как думаешь, он меня не убьет?
-Если б хотел убить, уже убил бы. Времени у него было достаточно.
-Как думаешь, он меня не изнасилует?
Тут они ответили одновременно оба, Степка в трубку, а Дионис прямо в глаза, причем одно и то же: «Можно уговорить!».
Я продиктовала Степану номер мотоцикла и попрощалась.
-Спокойной ночи я тебе не желаю. – Посмеялся он. – Ты – мифологическое чудовище!
Больше никто меня не ждал. Я села на мотоцикл, поражаясь тому, что делаю это привычно, не боясь испачкать брюки.
-Итак, мы едем на дачу?
-Для начала нужно заехать в одно местечко…
-Какое местечко, зачем? Ты не говорил, - червячок сомнения зашевелился где-то в душе.
-Я только сейчас об этом подумал.
Я попыталась спорить. Это было бесполезно. Мы неслись на байке с чудовищной скоростью, петляя в лабиринте переулочков и тихих спящих двориков. Вскоре мы остановились возле тускло освещенного подъезда. Он заглушил мотор, бросил мне небрежно: «Жди здесь» - и скрылся в подъезде. Я покорно осталась ждать, идти мне было некуда, да я и не знала, где нахожусь. Я принялась вспоминать прекрасное лицо мотоциклиста, утешаясь той мыслью, что он слишком хорош, чтобы оказаться маньяком.
Дионис вернулся с сумкой, деловито поставил ее на скамеечку возле подъезда и, повернувшись ко мне, изрек:
-Расстегивай джинсы!
Я окаменела, в голове пронеслось: «Вот и дождалась! Точно маньяк! Прямо у подъезда? А внутрь зайти нельзя?»
-Ну, давай быстрее! – торопил меня он.
Я затравлено на него смотрела, но приказ не выполняла.
-Да, что же это такое? – с огорчением спросил он, после чего притянул меня за ремень к себе и расстегнул джинсы. Я стояла как немое изваяние, лишь не сводила с него укоряющих глаз. Джинсы покорно сползли к щиколоткам.
Дионис молниеносно изучил мою сорочку и кофточку, застегнул их на все пуговицы, тщательно расправил на бедрах. Потом подхватил упавшие джинсы, заправил в них одежду, и надежно опоясал меня ремнем. Затем из сумки извлек кожаную куртку, надел на меня и застегнул наглухо.
-Ну, теперь точно не замерзнешь! – он был явно доволен результатом, - Шлем надень!
Я покорно водрузила на голову пластиковый саркофаг.
-Можно ехать!
-Далеко? – наконец подала я голос, медленно приходя в себя.
-Чуть ближе Ленинграда.
7
Мы ехали и ехали. Где-то далеко за спиной остался МКАД, противотанковые ежи послевоенного обелиска, высотки с темными окнами. Над землей клубился туман, мне казалось, что мы едем по узкой кромке какого-то невероятного спящего озера. На спидометре было 140, дышать было тяжело с непривычки, мириады летающих тварей, казалось, только и ждали случая попасть ко мне в рот. Полдюжины мошек уже упивались солью моих глаз. А мы все ехали и ехали. Я сама себя утешила тем, что парень попался порядочный, не обманул, видно дача его прямо перед Ленинградом. Может быть, это и есть счастье? Нестись вот так, обнимая всадника, сливаясь с ним, полностью отдавшись его воле…
Он сбросил скорость и свернул с трассы направо. Удивительно быстро мы промчались по дачному поселку среди спящих особнячков, и остановились перед красивым двухэтажным домиком с высоким резным крылечком. Домик был так хорош, хоть снимай фильм про Емелю, которому, вот подишь ты, обломилось за просто так эдакое богатство. Пока я рассматривала дом и ровные ухоженные грядки с овощами, хозяин устроил байк на ночлег и принялся отпирать двери.
Я поднялась вслед за ним на высокое крыльцо, вошла в сени. Дионис шел впереди меня и включал свет. Мы прошли в небольшую, но очень уютную комнату с чисто выбеленной печью.
-Располагайся! – разрешил хозяин и вышел. Вскоре он появился с охапкой дров, и я вызвалась затопить печку.
Пока я вспоминала древнее искусство поддержания огня, он принес жареную курицу на красивом блюде, овощи, зелень и черный хлеб. Мы выпили по рюмочке, чтобы согреться, пока печь не протопилась. И тут я словно оттаяла. Мы сели друг напротив друга и приступили к предрассветному ужину. Мы любовались друг другом, и говорили, говорили, говорили…
Он был красив мужской красотой, без слащавости. У него были густые черные брови, и при этом дивные светло-бирюзовые глаза, обрамленные жгуче-черными ресницами. Он мило шутил и улыбался.
Наконец-то я была спокойна и счастлива. Больше всего в моем собеседнике мне понравилась точность. Он позвал меня «на дачу», и привез именно на дачу. Он обещал жареную курицу, и мы ели жареную курицу. Мы говорили о тысяче вещей, и нам было так интересно вместе. Алкоголь все не кончался, да в нем и не было особой нужды. Мы поминутно смеялись. Тут же за трапезой он рассказал, что был в тюрьме: «Три ходки. Всего 12 лет».
-Что ты сделал, Дино? – тихо-тихо спросила я.
-Я – вор, - с достоинством ответил он, и спокойно посмотрел мне прямо в глаза, - Но в тюрьму я больше не пойду. Лучше сдохну! – добавил он страстно.
Заметив мой участливый взгляд, он нежно потрепал меня по руке: «Расслабься! Все нормально!».
Вскоре я почувствовала, что мои глаза неумолимо смыкаются. Пора было закончить этот затянувшийся день.
8
На следующий день мы слились с обычными отдыхающими: ездили купаться, загорали, никуда не спешили и продолжали узнавать друг друга. Соседи, которых мы встречали, мальчишки, старики, тетушки в бигуди, все знали Дино, радостно его приветствовали, уважительно с ним беседовали. Я заметила, что кивая на меня, мужчины одобрительно крякали и поднимали большой палец. Дино общался со всеми одинаково ровно и приветливо.
На дачном пляже к великому восторгу ребятни, Дионис обнажил великолепную мускулатуру и черные татуировки на плечах.
-Дядя Дино, - приставали два 6-летних карапуза, - что это у Вас за картинки такие?
-Искупался и уснул на пляже, на газетке, вот они и отпечатались! Вот смотри, не оттираются теперь – потер Дино рисунок пальцем и подмигнул мне.
-Да Вы потрите, как следует, с мылом! – советовал малыш, наморщив лоб…
Я сразу заметила, что Дино неизменно открыт со всеми. Он не менял интонацию, не подбирал слова, не напяливал маски, не старался казаться лучше, очаровывая собеседников. Он был прямой, самоуверенный, сильный. И все вокруг его принимали таким, каков он был. И при этом он был вором. Да, сомневаться не приходилось, ведь он прямо об этом сказал. Это меня тревожило. Но Дионис любил песни Джанис Джоплин, и поэтому я свято верила, что он не потерян для общества. Он был точен в формулировках, он был надежен. «Мужчина – это песня, а не просто буква «М» - вспомнила я строчку группы «Центр», и вдруг осознала, что втрескалась в него по самые пятки.
9
Каникулы. Общага словно вымерла. Мне казалось, что я живу одна в 16-этажном сером здании. Весь день с утра я готовилась к предстоящему свиданию. Минуты тянулись нестерпимо долго. Мне казалось, я вижу, как замирает, словно замахивается, секундная стрелка перед каждым новым шагом. Я часами сидела перед зеркалом, вязала кофточку из тонкой нежно-салатовой пряжи тонкими спицами, обрекая себя на долгую кропотливую работу, перечитывала старые журналы «Аврора», загорала на балконе, расплавляясь в тягучих жарких послеобеденных минутах. Я вновь и вновь переживала каждую минуту трех дней, проведенных с Дино. Я задыхалась от счастья, вспоминая его признание: «Я все думал, где же мне искать мою невесту? А она стояла у метро и ждала меня - моя Ариадна!»
…Стопка журналов заметно редела, вязание продвигалось подозрительно быстро, но ничто не предвещало скорой встречи. Он не мог мне позвонить, ведь я жила в общаге. Я сама звонила ему и предлагала встретиться, но чаще всего он назначал следующую встречу в конце каждого свидания. Говорил он тоном, не терпящим возражений: «Встретимся во вторник, после восьми вечера. Ты позвони мне накануне» - и я знала, что так и будет, именно во вторник, именно вечером, ни днем раньше. Но зато я могла поклясться чем угодно, что мы увидимся во вторник вечером, наша встреча обязательно состоится. Мы ездили к нему на дачу или в квартиру, все зависело от того, где были родители Диониса. Мне не полагалось терзаться напрасными сомнениями и ревностью. Если он пропадал на неделю, значит, был занят, но если мы встречались, это время принадлежало только мне. Я предавалась сладкому ничегонеделанию, расплавлялась под июльским солнцем, чтобы вечером, заслышав сладчайший звук на свете – рев подъезжающего мотоцикла, стремглав выскочить на улицу, оседлать металлического коня и прижаться к затянутой в кожу спине моего возлюбленного.
Иногда выдавались совсем неудачные дни, когда он приезжал всего на пару часов, и мы ехали кататься по городу. Ночью он возвращал меня в общагу, а сам скрывался где-то в переулках-лабиринтах Москвы. Он не объяснял, почему так происходит и зачем, он говорил: «Покатаемся сегодня!» - и я принимала это, как должное.
В один из таких дней, после прогулки мы долго прощались. Мы целовались у подъезда минут пятнадцать, но нужно было прерваться. Мне больше всего не хотелось, чтобы он от меня уезжал. И он не уехал. Он ушел пешком, толкая свой сломанный мотоцикл, а я шла рядом и помогала ему: «Любишь кататься, люби и саночки возить!» Мы целый час толкали раненного коня до ближайшего автобусного парка, где его подлечили, и я была доставлена домой, а друг мой скрылся в темноте.
…На следующий день Дино поведал, что по дороге домой педаль снова отлетела, и мотоциклу нужна серьезная операция. Теперь я ездила к нему на городском транспорте, мы слонялись по пятаку возле станции метро «Динамо», общались с местными подростками, пили с ними пиво, смеялись над их немудреными шутками. В свои 20 лет, я не могла понять, что так влечет его к этим ребятам. Я спросила, он ответил: «Мне тридцать три, но забрали меня первый раз в восемнадцать. У меня слишком рано началось дерьмо в этой жизни, а подурачиться, как следует, не пришлось. По сути, я так и остался их ровесником».
…Став пешеходами в мегаполисе, мы неминуемо столкнулись с хамством и грубостью. Дино любой выпад в свою сторону властно пресекал. При этом он никогда не выходил из себя, напротив, был добродушен и весел. Склочные тетки и хамы всех мастей чуяли его силу и отступали. Все это заряжало меня безграничной самоуверенностью. Я ощущала чисто физически, что уже никогда не позволю нагрубить мне безнаказанно. Мне вдруг надоело наблюдать бег секундной стрелки, моя душа требовала действия, движения, перемен прямо сейчас.
10
Я двигалась, не зная преград. Мир лежал, простертый ниц, передо мной. Я двигалась, с наслаждением ожидая сопротивления извне, с настроем проломить голову любому, кто рискнет мне перечить. Это дивное состояние окружило меня незримым ореолом власти. Никто не смел мне возражать.
«Я – Король-Ящерица! Я могу все!.. Я заставил уехать голубые машины…»
В этом состоянии, не приняв к сведению бюрократические сложности, я перевелась с экономического на юридический факультет, затем я арендовала квартиру у дальней родственницы, и затеяла в ней ремонт, и тут же получила в дар эту жилплощадь. Люди вокруг меня были любезны, бабки у подъезда уважительно здоровались…
Я погрузилась в череду экзаменов – нужно было сдать «разницу» для юридического. С Дино мы виделись реже, все чаще пешком – он сломал руку.
Тут-то мы и начали ссориться. В первый раз мы повздорили так.
-Если ты мне изменишь, я тебя убью, - внезапно сообщил он мне.
-Смешно! – отозвалась я.
-Точно тебе говорю. Предупреждаю. Я все равно узнаю правду.
-Ну-ну, соседка-сорока на хвосте принесет. А мне помирай!
-Есть надежный цыганский способ: ставишь под кровать стакан, а поутру узнаешь, верна тебе жена или нет…
Зря он это мне сказал. У меня и в мыслях не было ему изменять, но теперь я стала серьезно размышлять, что мне дороже: свобода, жизнь или романтические отношения.
Я азартно сдавала экзамены. Время вновь двигалось в своем обычном ритме. У меня не оставалось лишних минут для самокопания. Дионис воспринимал мое рвение с оптимизмом: «Юрист в семье всегда пригодится! Учись, старайся!» - напутствовал он меня. Я старалась.
Пока мотоцикл был в ремонте, мы ездили по Москве на стареньком авто Диониса. Дино звал машину ласково «Моя кормилица», иногда «бомбил» на ней, хотя ее давно пора было сдать в утиль. Очередное свидание сорвалось, когда автомобиль угнали. Кому он был нужен? Дино убивался по машине, как по собаке, которая прожила в семье лет 15-ть, но была бодра и порой, точно забывшись, играла в мяч, а тут, внезапно, потерялась…
Дино ушел с головой в поиски машины, и мы вновь не могли увидеться. Все это меня не пугало, я устремлена была в будущее, которое представлялось мне исключительно прекрасным.
…Он радостно сообщил мне: «Я нашел ее! Точно такая же, та самая, понимаешь!»
-Погоди, «такая же» или «твоя»?
-Точно такая же машина! А это значит, что мы ее возьмем и отгоним в гараж, и перебьем номера, и поставим родной заводской двигатель (двигатель от моей тачки лежит у меня в гараже) и отгоним назад и позвоним ментам, мол, нашли… - он весь сиял, сообщая детали плана.
У меня не было слов. Я молчала несколько минут. И на его вопросительный взгляд сказала:
-Я не советую тебе это делать.
-Я не просил твоего совета – сухо ответил он.
-Это плохая идея.
-Отличная идея! – возразил он.
Это была наша последняя ссора.
Лето закончилось.
11
В деканате я наткнулась на Сашку Буркина.
-С первого сентября прогуливаешь?
-Вовсе нет, исправно посещаю. Я на юридическом теперь учусь.
Он изумленно присвистнул.
-Как ты смогла туда пролезть?
-Нужно было лезть? Я просто вошла.
-Ну, колись, давай, на природу с Самом ездила? Грядки полола?
Я вспомнила, как прополола пол-гряды моркови от скуки, и черный лоскуток земли масляно блестел посреди зеленого ковра лебеды.
-Поздравляю, Сам ищет тебя по всей Москве, жениться хочет, говорит, ты бы понравилась его маме! Он упертый, знаешь, он найдет.
-Ладно, как бы его быстрее не нашли. Лучше ты скажи, правдолюбец, чем он тебе насолил, кого увел? Одноклассницу, первую любовь?
-Откуда знаешь? Самсонов хвастал?
-Догадалась, что не судьбы брошенных дев тебя тревожат, а уязвленное самолюбие спать не дает…
12
В самом начале семестра мы встретились. Дионис был какой-то неловкий, трогательный. Новая короткая стрижка оголила нетронутую загаром полоску кожи на лбу. Вдруг он, обычно безразличный к датам, поинтересовался:
-Сколько времени мы с тобой вместе?
-2 месяца.
-Сколько?! – с ужасом переспросил он, - всего 2 месяца? Уверена?
-Мы познакомились 2 июля. 2 месяца и десять дней.
Он не ответил сразу, заговорил лишь через несколько минут:
-Вначале мотоцикл, потом рука. Потом угнали машину. Потом я нарвался на ментов, и они мне снова сломали руку…
-И забрали пистолет, - напомнила я.
-Да, пистолет забрали… - он вновь замолчал, а потом сообщил торжественно:
-Знаешь, большинству людей хватило бы всего этого на целую жизнь, а у нас с тобой все это случилось за 2 месяца. У меня никогда прежде такого невезения не было. Ты ищи себе другого жениха.
И почему-то я отреагировала совершенно спокойно. Подумала секунд 15-ть и кивнула: «Пожалуй, ты прав!»
Тут он принялся мне что-то твердить о том, как прекрасно ко мне относится, но видно не судьба, как-то все пошло наперекосяк…
-Видно, не судьба, - согласилась я и погладила его по руке.
-Ты не расстраивайся! – попросил он.
-Постараюсь, - заверила я, хотя и не собиралась расстраиваться.
Больше мы не встречались. Я никогда не сожалела о том, что мы расстались, как в прочем, никогда не жалела о том, что мы встретились однажды ночью в июле.
До той странной среды в начале июля я любила плыть по течению и ждать, когда же бурные волны принесут перемены.
И незримый Хозяин Судеб влил мне в одни сутки, как в высокий стакан, столько событий, встреч, разочарований, и ужас, и страх, и восторг – все взболтал и заставил залпом выпить, как микстуру против нерешительности. Ну, да, смешал мне дикую смесь, как ты сейчас. Нет, я не величаю высокопарно – «мой второй день рождения», нет, конечно. Я лишь помню эту дату – 1 июля – очень длинный день, который многое поменял в моей жизни.
Я закончила юридический. Теперь у меня нотариальная контора. Мы часто общаемся со Степаном, он лицензированием занимается. Он всякий раз ко мне привозит своих подруг, одна краше другой, словно на смотрины, кого и кому он демонстрирует, до конца не ясно. Думаю, он тоже не смог забыть ту ночь с 1 на 2 июля, когда я ехала к нему, да не доехала.
Что еще добавить? Дашка закончила консерваторию, а потом родила тройню.
Светозар оказался профессиональным многоженцем, и звали его на самом деле – «Шамсуддин».
Сашка Буркин бросил институт, проиграл в казино квартиру на «Водном стадионе», но сейчас вроде завязал играть, стал, как все, прилежным работоголиком.
…Оперуполномоченным я не стала, боялась, что идти придется по знакомому следу. В прокуратуру тоже не пошла, я ж второй диплом по прокурорскому надзору защищала… Из-за Дино, конечно. Нет, о Самсонове я и не вспоминала.
А Самсонова той же осенью арестовали. На зоне у него открылась язва, сделали операцию крайне неудачно. Сейчас, я слышала, Самсонов бутылки собирает, в компании к алкашам набивается, развлекая их байками из прошлого, «Мифами Древней Греции».
4
…Трамвай зловеще сломался прямо посередине маршрута. Я побрела до ближайшей станции метро пешком. «Тульская». Подозрительно долго не было электрички. Затем она все-таки появилась, и увезла меня на следующую станцию, где благополучно испустила дух и была отправлена в депо. Еще 15 минут прошли в тягостном ожидании. Весь этот дурацкий день беспрерывным фильмом крутился в моей голове. Я ругала себя на чем свет стоит за то, что связалась с Самсоновым. Я осудила саму себя, я заклеймила себя позором. Потом я торжественно поклялась самой себе больше так не делать, и была прощена в связи с появлением новой электрички. Наконец-то я ехала на далекую «Петровско-Разумовскую», где меня никто не найдет!
И сейчас там меня ждал Степан. Познакомились мы еще зимой на многолюдной шумной вечеринке, где все гости между собой были едва знакомы, и мало кто знал, по какому поводу здесь столько пива. У меня в те дни был период мини, что резко контрастировало с модными тенденциями того сезона. К ужасу рабынь глянцевых журналов, я щеголяла в такой короткой юбке, что в ней даже дышать глубоко не рекомендовалось, дабы не оскандалиться.
Степан лишь узрел меня, облаченную в потертое волнующее безумие, как сразу же попался на крючок. Он был огненно-рыжий, настырный и атаковал меня весь вечер. Я с деланной суровостью гнала его прочь от своих коленей, но его варварские восторги были мне приятны. Я не сдавалась потому, что пришла на ту вечеринку не одна. И потому еще, что чужой натиск вызывал во мне лишь желание яростно артачиться. Вот так всегда! Когда какой-нибудь бессердечный предмет моего обожания надумывал проявлять недоступность, я прямо таки проходу ему не давала, мало того, его упорство принуждало меня не просить, а требовать, и не уступки, а мгновенной и безоговорочной капитуляции. Видите, мир несовершенен. Вот так мы познакомились, и периодически встречались в разных компаниях. Степан обладал невероятной способностью оказываться там же, где и я. Это было особенно странно, ведь я никогда ничего не планирую даже на день вперед, предпочитая плыть по течению. Наши случайные встречи воскресали в памяти полуистлевшее слово «Судьба». Вскоре он дал мне понять, что готов ждать меня долго, достаточно долго для того, чтобы дождаться. Он сказал в нужном месте в нужный момент: «Если что, звони…» - и протянул карточку с номером. По-моему, среда 1 июля, подходила под определение «если что», вот я ему и позвонила.
…В 01.16 ночи 2 июля я оказалась на темной улице рядом с метро «Петровско-Разумовская». Для меня сутки заканчиваются не в полночь, а в тот миг, когда я засыпаю. И для меня сумбурный день продолжался.
Автобусная остановка была заполнена бедолагами, опоздавшими на последний автобус. Стихийный митинг закончился решением скинуться и уломать водителя какого-нибудь автобуса развести всех по домам, и к автобусам направились парламентарии из народа. Сойдясь в цене, пассажиры принялись подробно разрабатывать оптимальный маршрут. Мне оставалось только ждать. Я утешалась мыслью о том, что моим преследователям никогда не придет в голову разыскивать меня в полвторого ночи на автобусной остановке в районе станции «Петровско-Разумовская». Я закинула голову и стала любоваться яркими крупными звездами. Как я любила эти мгновенья, когда все было неопределенно, все под вопросом, на грани между смехом и слезами! Глаза мои путешествовали от звезды к звезде по темному небу. В поле моего зрения попали макушки самых высоких деревьев, и я невольно залюбовалась, как ветер ерошит густые кроны. Любуясь деревьями, я перешла на кустарники, составляющие живую изгородь той самой остановки, где и прозябала, и тут…
5
И тут я вспомнила все эти безнадежные, фольклорные фразы: «Лиха беда начало!», «Из огня, да в полымя!» - и затрепетала. А что было толку трепетать? Я была обречена. Да и куда бежать, куда? Нигде же не скроешься…
А Он приближался! Из-за поворота, прямо на меня, неотвратимо, словно всадник Апокалипсиса. Я остолбенела на своем месте, подобно любопытной библейской женщине, и поняла, что на этот раз погибла! Кем бы ни был Незнакомец на сверкающем байке, мое бедное сердце он увезет с собой, ведь сам того не зная, он уже его заполучил, завоевал, разбил.
Он только появился, едва освещенный ночными фонарями, и я издали узрела-почуяла, как преступно он красив, и как чертовски самоуверен. Через несколько секунд он подъехал и остановился в двух метрах от меня. Темные волосы струились по мощным плечам, шлем беспечно висел на руке. Он явно кого-то ждал. А этот кто-то не спешил объявляться. Ни к кому конкретно не обращаясь, Мотоциклист вопросил сочным низким голосом: «Это была последняя электричка?» - несколько человек поспешно пустились в объяснения. Тон его вопроса и мгновенная покорность окружающих потрясали. Пока самоуверенный незнакомец изучал толпу на остановке, а я изучала его лицо. Он был божественно красив, я не обманулась.
«А который час?» - вопросил он вновь. «Половина второго» - ответила я, взглянув на часы. «Что-то он опаздывает,…» - пробормотал Мотоциклист самому себе и медленно поехал вдоль остановки. Я с тоской смотрела ему вслед. Но Он не уехал совсем, а лишь сделал круг, внимательно оглядывая окрестности. Через несколько минут он вновь остановился рядом со мной на том же месте. Заглушил мотор и с наслаждением закурил крепкую сигарету: «Собрался выпить с другом водки, а он не приехал. И что же мне теперь с ней делать?» - он кивнул на шлем, висящий на руке. Только теперь я заметила, что в шлеме покачивалась бутылка «Столичной». Несколько мужчин понимающе крякнули. «И что мне теперь делать с этим свободным временем?» - добавил он самому себе. И тут я к нему обратилась. Я вежливо поинтересовалась, уж если он действительно сейчас ничем не связан, может быть, его не затруднит подвести меня на улицу Селигерскую.
«Тебя?» - переспросил он с улыбкой и смерил меня взыскательным взглядом. Не оглядел, а именно смерил, от макушки до мысков лаковых туфель. «Отвезу чуть позже…» - добавил он, вновь принимаясь изучать толпу. Я едва не задохнулась от смущения. Прежде никто так не смотрел на меня. Я почувствовала, что покраснела всем телом. Как это раньше я жила и не знала, что краснеть приятно? Мотоциклист тем временем сделал еще кружочек по окрестностям. Вернувшись, он заявил, что можно ехать, если я не передумала. Как я могла передумать! Я ни за что бы не оставила его сейчас, ни за какие коврижки! С ним я бы даже навестила моих преследователей, и даже поговорила бы с ними. О чем? Да, о чем угодно! Итак, я села позади очень красивого парня на его мотоцикл, и он умчал меня в ночь.
6
Никогда прежде я не каталась на мотоцикле. Он узнал об этом в тот миг, когда решил преодолеть первый же поворот, и мои руки, доселе деликатно обнимающие его мощные плечи, вдруг стальным обручем стиснули его грудную клетку. Я приникла к нему всем телом. Ничто не смогло бы нас разорвать! Ничто, кроме его властного приказа: «Прекрати! Иначе пешком пойдешь. Первый раз что ли?» - «Да» - простучала я в ответ зубами. «Не бойся! Все будет хорошо!» - Сказал он твердо, и я сразу же успокоилась, точно зараженная его убежденностью. На первом же светофоре он вопросил, чуть повернув голову вправо: «Звать-то тебя как?» - «Ариадна» - отчетливо произнесла я, привычная к многократным переспрашиваниям. Но он не переспросил: «Здорово! А я – Дионис».
-Дионис? – переспросила я.
-Можно, Дино.
-Очень хорошее имя!
-Может быть, но сам я плохой.
Еще через пару кварталов он поинтересовался, куда я еду.
-К друзьям, - уклончиво ответила я и добавила, - меня ждут.
-Мужчина?
-Нет, просто друзья, - вновь уклонилась я от подробностей.
-Ехать туда обязательно? Может быть, махнем со мной на дачу? – прямо спросил он.
Мне не хотелось посвящать его в подробности сегодняшнего дня и объяснять, почему меня не впечатляет приглашение «на дачу», и отчего я так стремлюсь на Селигерскую.
-Даже не знаю, у меня были планы… - с сомнением протянула я.
-Давай, решайся! Поедем на дачу, выпьем водки, съедим курицу. Или на Селигерской тебя ждет любовник? – с улыбкой поинтересовался он.
-Да какой там любовник… - отозвалась я с досадой, мысленно сравнивая бронзовый загар и героический профиль
Диониса и милую конопатость курносого Степана. Степка явно проигрывал. Я подумала, что так даже лучше – уж точно не найдет меня никто с этим парнем. Вот именно, никто с этим парнем меня не найдет! Потому что, черт его знает, кто он такой и откуда взялся! И что он со мной сделает и где его искать? Останутся от Ариадны лишь каблучки лакированных туфель, а парень на мотоцикле скроется на дороге 21. И вообще, странно как-то ехать с первым встречным неведомо куда, да еще во втором часу ночи. Не просто странно, а глупо! А меж тем, не хотелось мне с ним расставаться. Разум мой боролся с чувствами. Решение не приходило. У ночного магазина
Дионис заглушил мотор.
-Водку любишь? Или вина? – спросил он и улыбнулся, - расслабься, ну, чего ты так мучишься? Я же тебя зову не на каторжные работы, картошку полоть не заставлю!
-Ну, не знаю. Меня ждут…
-Так позвони, чтоб не волновались зря! Сейчас найдем телефон-автомат, и ты друзей своих предупредишь. Ну, так вернемся к вопросу о водке. Будешь? Так понял, возьму что-нибудь на мой вкус.
Он вернулся через пять минут с бутылкой «Шампанского». Мы вновь сели на мотоцикл и отправились на поиски телефона-автомата. Я все еще сомневалась, но слишком велик был соблазн, поехать с ним. Тем более звал он на дачу, а не в «загородный домик». Тем более, что он не умолял и не настаивал, в безумной любви не клялся.
-Телефон был у торгового центра, - изрек Дионис и свернул на узкую темную улочку.
У торгового центра на Дмитровке было темно. На асфальтированном пяточке в сумерках толклись какие-то темные личности. «Дергать надо отсюда, пока не поздно!» - с ужасом подумала я, и прижалась к широкой спине под черной кожей. Но Дионис думал иначе. Он не свернул. Он проехал именно в самую гущу народа и притормозил. Мужчины медленно, тоже видать не робкого десятка, расступились.
-Где здесь телефон? – вопросил мой спутник властно.
Несколько человек принялись отвечать и указывать рукой.
-Две копейки найдется? – спросил он и тут же, подхватив протянутую монетку, направился в указанном направлении. И тут я ощутила выражение превосходства на своем лице.
Мы сразу обнаружили телефон, прикрученный к зданию магазина. Я спешилась и отправилась звонить. Спутник мой закурил и принялся меня разглядывать. Он расположился прямо под фонарем, и я тоже могла вдоволь им налюбоваться. Лишь только я набрала номер Степана, в трубке раздался его встревоженный голос:
-Где ты? Куда ты пропала? С тобой все нормально?
Я поделилась своими планами.
-Ты что совсем чокнулась? Ты серьезно? – изумился Степан.
-Я вот думаю, ехать мне с ним или не ехать?
-Он нас слышит? Он настаивает, не отпускает тебя?
-Нет, не сказала бы. Говорит, не с кем выпить бутылку водки…
-Это повод. Ты давно с ним? А ведь тебе до ужаса хочется поехать, да? Красивый, да?
-Ты извращенец. Ты знаешь? Как думаешь, он меня не убьет?
-Если б хотел убить, уже убил бы. Времени у него было достаточно.
-Как думаешь, он меня не изнасилует?
Тут они ответили одновременно оба, Степка в трубку, а Дионис прямо в глаза, причем одно и то же: «Можно уговорить!».
Я продиктовала Степану номер мотоцикла и попрощалась.
-Спокойной ночи я тебе не желаю. – Посмеялся он. – Ты – мифологическое чудовище!
Больше никто меня не ждал. Я села на мотоцикл, поражаясь тому, что делаю это привычно, не боясь испачкать брюки.
-Итак, мы едем на дачу?
-Для начала нужно заехать в одно местечко…
-Какое местечко, зачем? Ты не говорил, - червячок сомнения зашевелился где-то в душе.
-Я только сейчас об этом подумал.
Я попыталась спорить. Это было бесполезно. Мы неслись на байке с чудовищной скоростью, петляя в лабиринте переулочков и тихих спящих двориков. Вскоре мы остановились возле тускло освещенного подъезда. Он заглушил мотор, бросил мне небрежно: «Жди здесь» - и скрылся в подъезде. Я покорно осталась ждать, идти мне было некуда, да я и не знала, где нахожусь. Я принялась вспоминать прекрасное лицо мотоциклиста, утешаясь той мыслью, что он слишком хорош, чтобы оказаться маньяком.
Дионис вернулся с сумкой, деловито поставил ее на скамеечку возле подъезда и, повернувшись ко мне, изрек:
-Расстегивай джинсы!
Я окаменела, в голове пронеслось: «Вот и дождалась! Точно маньяк! Прямо у подъезда? А внутрь зайти нельзя?»
-Ну, давай быстрее! – торопил меня он.
Я затравлено на него смотрела, но приказ не выполняла.
-Да, что же это такое? – с огорчением спросил он, после чего притянул меня за ремень к себе и расстегнул джинсы. Я стояла как немое изваяние, лишь не сводила с него укоряющих глаз. Джинсы покорно сползли к щиколоткам.
Дионис молниеносно изучил мою сорочку и кофточку, застегнул их на все пуговицы, тщательно расправил на бедрах. Потом подхватил упавшие джинсы, заправил в них одежду, и надежно опоясал меня ремнем. Затем из сумки извлек кожаную куртку, надел на меня и застегнул наглухо.
-Ну, теперь точно не замерзнешь! – он был явно доволен результатом, - Шлем надень!
Я покорно водрузила на голову пластиковый саркофаг.
-Можно ехать!
-Далеко? – наконец подала я голос, медленно приходя в себя.
-Чуть ближе Ленинграда.
7
Мы ехали и ехали. Где-то далеко за спиной остался МКАД, противотанковые ежи послевоенного обелиска, высотки с темными окнами. Над землей клубился туман, мне казалось, что мы едем по узкой кромке какого-то невероятного спящего озера. На спидометре было 140, дышать было тяжело с непривычки, мириады летающих тварей, казалось, только и ждали случая попасть ко мне в рот. Полдюжины мошек уже упивались солью моих глаз. А мы все ехали и ехали. Я сама себя утешила тем, что парень попался порядочный, не обманул, видно дача его прямо перед Ленинградом. Может быть, это и есть счастье? Нестись вот так, обнимая всадника, сливаясь с ним, полностью отдавшись его воле…
Он сбросил скорость и свернул с трассы направо. Удивительно быстро мы промчались по дачному поселку среди спящих особнячков, и остановились перед красивым двухэтажным домиком с высоким резным крылечком. Домик был так хорош, хоть снимай фильм про Емелю, которому, вот подишь ты, обломилось за просто так эдакое богатство. Пока я рассматривала дом и ровные ухоженные грядки с овощами, хозяин устроил байк на ночлег и принялся отпирать двери.
Я поднялась вслед за ним на высокое крыльцо, вошла в сени. Дионис шел впереди меня и включал свет. Мы прошли в небольшую, но очень уютную комнату с чисто выбеленной печью.
-Располагайся! – разрешил хозяин и вышел. Вскоре он появился с охапкой дров, и я вызвалась затопить печку.
Пока я вспоминала древнее искусство поддержания огня, он принес жареную курицу на красивом блюде, овощи, зелень и черный хлеб. Мы выпили по рюмочке, чтобы согреться, пока печь не протопилась. И тут я словно оттаяла. Мы сели друг напротив друга и приступили к предрассветному ужину. Мы любовались друг другом, и говорили, говорили, говорили…
Он был красив мужской красотой, без слащавости. У него были густые черные брови, и при этом дивные светло-бирюзовые глаза, обрамленные жгуче-черными ресницами. Он мило шутил и улыбался.
Наконец-то я была спокойна и счастлива. Больше всего в моем собеседнике мне понравилась точность. Он позвал меня «на дачу», и привез именно на дачу. Он обещал жареную курицу, и мы ели жареную курицу. Мы говорили о тысяче вещей, и нам было так интересно вместе. Алкоголь все не кончался, да в нем и не было особой нужды. Мы поминутно смеялись. Тут же за трапезой он рассказал, что был в тюрьме: «Три ходки. Всего 12 лет».
-Что ты сделал, Дино? – тихо-тихо спросила я.
-Я – вор, - с достоинством ответил он, и спокойно посмотрел мне прямо в глаза, - Но в тюрьму я больше не пойду. Лучше сдохну! – добавил он страстно.
Заметив мой участливый взгляд, он нежно потрепал меня по руке: «Расслабься! Все нормально!».
Вскоре я почувствовала, что мои глаза неумолимо смыкаются. Пора было закончить этот затянувшийся день.
8
На следующий день мы слились с обычными отдыхающими: ездили купаться, загорали, никуда не спешили и продолжали узнавать друг друга. Соседи, которых мы встречали, мальчишки, старики, тетушки в бигуди, все знали Дино, радостно его приветствовали, уважительно с ним беседовали. Я заметила, что кивая на меня, мужчины одобрительно крякали и поднимали большой палец. Дино общался со всеми одинаково ровно и приветливо.
На дачном пляже к великому восторгу ребятни, Дионис обнажил великолепную мускулатуру и черные татуировки на плечах.
-Дядя Дино, - приставали два 6-летних карапуза, - что это у Вас за картинки такие?
-Искупался и уснул на пляже, на газетке, вот они и отпечатались! Вот смотри, не оттираются теперь – потер Дино рисунок пальцем и подмигнул мне.
-Да Вы потрите, как следует, с мылом! – советовал малыш, наморщив лоб…
Я сразу заметила, что Дино неизменно открыт со всеми. Он не менял интонацию, не подбирал слова, не напяливал маски, не старался казаться лучше, очаровывая собеседников. Он был прямой, самоуверенный, сильный. И все вокруг его принимали таким, каков он был. И при этом он был вором. Да, сомневаться не приходилось, ведь он прямо об этом сказал. Это меня тревожило. Но Дионис любил песни Джанис Джоплин, и поэтому я свято верила, что он не потерян для общества. Он был точен в формулировках, он был надежен. «Мужчина – это песня, а не просто буква «М» - вспомнила я строчку группы «Центр», и вдруг осознала, что втрескалась в него по самые пятки.
9
Каникулы. Общага словно вымерла. Мне казалось, что я живу одна в 16-этажном сером здании. Весь день с утра я готовилась к предстоящему свиданию. Минуты тянулись нестерпимо долго. Мне казалось, я вижу, как замирает, словно замахивается, секундная стрелка перед каждым новым шагом. Я часами сидела перед зеркалом, вязала кофточку из тонкой нежно-салатовой пряжи тонкими спицами, обрекая себя на долгую кропотливую работу, перечитывала старые журналы «Аврора», загорала на балконе, расплавляясь в тягучих жарких послеобеденных минутах. Я вновь и вновь переживала каждую минуту трех дней, проведенных с Дино. Я задыхалась от счастья, вспоминая его признание: «Я все думал, где же мне искать мою невесту? А она стояла у метро и ждала меня - моя Ариадна!»
…Стопка журналов заметно редела, вязание продвигалось подозрительно быстро, но ничто не предвещало скорой встречи. Он не мог мне позвонить, ведь я жила в общаге. Я сама звонила ему и предлагала встретиться, но чаще всего он назначал следующую встречу в конце каждого свидания. Говорил он тоном, не терпящим возражений: «Встретимся во вторник, после восьми вечера. Ты позвони мне накануне» - и я знала, что так и будет, именно во вторник, именно вечером, ни днем раньше. Но зато я могла поклясться чем угодно, что мы увидимся во вторник вечером, наша встреча обязательно состоится. Мы ездили к нему на дачу или в квартиру, все зависело от того, где были родители Диониса. Мне не полагалось терзаться напрасными сомнениями и ревностью. Если он пропадал на неделю, значит, был занят, но если мы встречались, это время принадлежало только мне. Я предавалась сладкому ничегонеделанию, расплавлялась под июльским солнцем, чтобы вечером, заслышав сладчайший звук на свете – рев подъезжающего мотоцикла, стремглав выскочить на улицу, оседлать металлического коня и прижаться к затянутой в кожу спине моего возлюбленного.
Иногда выдавались совсем неудачные дни, когда он приезжал всего на пару часов, и мы ехали кататься по городу. Ночью он возвращал меня в общагу, а сам скрывался где-то в переулках-лабиринтах Москвы. Он не объяснял, почему так происходит и зачем, он говорил: «Покатаемся сегодня!» - и я принимала это, как должное.
В один из таких дней, после прогулки мы долго прощались. Мы целовались у подъезда минут пятнадцать, но нужно было прерваться. Мне больше всего не хотелось, чтобы он от меня уезжал. И он не уехал. Он ушел пешком, толкая свой сломанный мотоцикл, а я шла рядом и помогала ему: «Любишь кататься, люби и саночки возить!» Мы целый час толкали раненного коня до ближайшего автобусного парка, где его подлечили, и я была доставлена домой, а друг мой скрылся в темноте.
…На следующий день Дино поведал, что по дороге домой педаль снова отлетела, и мотоциклу нужна серьезная операция. Теперь я ездила к нему на городском транспорте, мы слонялись по пятаку возле станции метро «Динамо», общались с местными подростками, пили с ними пиво, смеялись над их немудреными шутками. В свои 20 лет, я не могла понять, что так влечет его к этим ребятам. Я спросила, он ответил: «Мне тридцать три, но забрали меня первый раз в восемнадцать. У меня слишком рано началось дерьмо в этой жизни, а подурачиться, как следует, не пришлось. По сути, я так и остался их ровесником».
…Став пешеходами в мегаполисе, мы неминуемо столкнулись с хамством и грубостью. Дино любой выпад в свою сторону властно пресекал. При этом он никогда не выходил из себя, напротив, был добродушен и весел. Склочные тетки и хамы всех мастей чуяли его силу и отступали. Все это заряжало меня безграничной самоуверенностью. Я ощущала чисто физически, что уже никогда не позволю нагрубить мне безнаказанно. Мне вдруг надоело наблюдать бег секундной стрелки, моя душа требовала действия, движения, перемен прямо сейчас.
10
Я двигалась, не зная преград. Мир лежал, простертый ниц, передо мной. Я двигалась, с наслаждением ожидая сопротивления извне, с настроем проломить голову любому, кто рискнет мне перечить. Это дивное состояние окружило меня незримым ореолом власти. Никто не смел мне возражать.
«Я – Король-Ящерица! Я могу все!.. Я заставил уехать голубые машины…»
В этом состоянии, не приняв к сведению бюрократические сложности, я перевелась с экономического на юридический факультет, затем я арендовала квартиру у дальней родственницы, и затеяла в ней ремонт, и тут же получила в дар эту жилплощадь. Люди вокруг меня были любезны, бабки у подъезда уважительно здоровались…
Я погрузилась в череду экзаменов – нужно было сдать «разницу» для юридического. С Дино мы виделись реже, все чаще пешком – он сломал руку.
Тут-то мы и начали ссориться. В первый раз мы повздорили так.
-Если ты мне изменишь, я тебя убью, - внезапно сообщил он мне.
-Смешно! – отозвалась я.
-Точно тебе говорю. Предупреждаю. Я все равно узнаю правду.
-Ну-ну, соседка-сорока на хвосте принесет. А мне помирай!
-Есть надежный цыганский способ: ставишь под кровать стакан, а поутру узнаешь, верна тебе жена или нет…
Зря он это мне сказал. У меня и в мыслях не было ему изменять, но теперь я стала серьезно размышлять, что мне дороже: свобода, жизнь или романтические отношения.
Я азартно сдавала экзамены. Время вновь двигалось в своем обычном ритме. У меня не оставалось лишних минут для самокопания. Дионис воспринимал мое рвение с оптимизмом: «Юрист в семье всегда пригодится! Учись, старайся!» - напутствовал он меня. Я старалась.
Пока мотоцикл был в ремонте, мы ездили по Москве на стареньком авто Диониса. Дино звал машину ласково «Моя кормилица», иногда «бомбил» на ней, хотя ее давно пора было сдать в утиль. Очередное свидание сорвалось, когда автомобиль угнали. Кому он был нужен? Дино убивался по машине, как по собаке, которая прожила в семье лет 15-ть, но была бодра и порой, точно забывшись, играла в мяч, а тут, внезапно, потерялась…
Дино ушел с головой в поиски машины, и мы вновь не могли увидеться. Все это меня не пугало, я устремлена была в будущее, которое представлялось мне исключительно прекрасным.
…Он радостно сообщил мне: «Я нашел ее! Точно такая же, та самая, понимаешь!»
-Погоди, «такая же» или «твоя»?
-Точно такая же машина! А это значит, что мы ее возьмем и отгоним в гараж, и перебьем номера, и поставим родной заводской двигатель (двигатель от моей тачки лежит у меня в гараже) и отгоним назад и позвоним ментам, мол, нашли… - он весь сиял, сообщая детали плана.
У меня не было слов. Я молчала несколько минут. И на его вопросительный взгляд сказала:
-Я не советую тебе это делать.
-Я не просил твоего совета – сухо ответил он.
-Это плохая идея.
-Отличная идея! – возразил он.
Это была наша последняя ссора.
Лето закончилось.
11
В деканате я наткнулась на Сашку Буркина.
-С первого сентября прогуливаешь?
-Вовсе нет, исправно посещаю. Я на юридическом теперь учусь.
Он изумленно присвистнул.
-Как ты смогла туда пролезть?
-Нужно было лезть? Я просто вошла.
-Ну, колись, давай, на природу с Самом ездила? Грядки полола?
Я вспомнила, как прополола пол-гряды моркови от скуки, и черный лоскуток земли масляно блестел посреди зеленого ковра лебеды.
-Поздравляю, Сам ищет тебя по всей Москве, жениться хочет, говорит, ты бы понравилась его маме! Он упертый, знаешь, он найдет.
-Ладно, как бы его быстрее не нашли. Лучше ты скажи, правдолюбец, чем он тебе насолил, кого увел? Одноклассницу, первую любовь?
-Откуда знаешь? Самсонов хвастал?
-Догадалась, что не судьбы брошенных дев тебя тревожат, а уязвленное самолюбие спать не дает…
12
В самом начале семестра мы встретились. Дионис был какой-то неловкий, трогательный. Новая короткая стрижка оголила нетронутую загаром полоску кожи на лбу. Вдруг он, обычно безразличный к датам, поинтересовался:
-Сколько времени мы с тобой вместе?
-2 месяца.
-Сколько?! – с ужасом переспросил он, - всего 2 месяца? Уверена?
-Мы познакомились 2 июля. 2 месяца и десять дней.
Он не ответил сразу, заговорил лишь через несколько минут:
-Вначале мотоцикл, потом рука. Потом угнали машину. Потом я нарвался на ментов, и они мне снова сломали руку…
-И забрали пистолет, - напомнила я.
-Да, пистолет забрали… - он вновь замолчал, а потом сообщил торжественно:
-Знаешь, большинству людей хватило бы всего этого на целую жизнь, а у нас с тобой все это случилось за 2 месяца. У меня никогда прежде такого невезения не было. Ты ищи себе другого жениха.
И почему-то я отреагировала совершенно спокойно. Подумала секунд 15-ть и кивнула: «Пожалуй, ты прав!»
Тут он принялся мне что-то твердить о том, как прекрасно ко мне относится, но видно не судьба, как-то все пошло наперекосяк…
-Видно, не судьба, - согласилась я и погладила его по руке.
-Ты не расстраивайся! – попросил он.
-Постараюсь, - заверила я, хотя и не собиралась расстраиваться.
Больше мы не встречались. Я никогда не сожалела о том, что мы расстались, как в прочем, никогда не жалела о том, что мы встретились однажды ночью в июле.
До той странной среды в начале июля я любила плыть по течению и ждать, когда же бурные волны принесут перемены.
И незримый Хозяин Судеб влил мне в одни сутки, как в высокий стакан, столько событий, встреч, разочарований, и ужас, и страх, и восторг – все взболтал и заставил залпом выпить, как микстуру против нерешительности. Ну, да, смешал мне дикую смесь, как ты сейчас. Нет, я не величаю высокопарно – «мой второй день рождения», нет, конечно. Я лишь помню эту дату – 1 июля – очень длинный день, который многое поменял в моей жизни.
Я закончила юридический. Теперь у меня нотариальная контора. Мы часто общаемся со Степаном, он лицензированием занимается. Он всякий раз ко мне привозит своих подруг, одна краше другой, словно на смотрины, кого и кому он демонстрирует, до конца не ясно. Думаю, он тоже не смог забыть ту ночь с 1 на 2 июля, когда я ехала к нему, да не доехала.
Что еще добавить? Дашка закончила консерваторию, а потом родила тройню.
Светозар оказался профессиональным многоженцем, и звали его на самом деле – «Шамсуддин».
Сашка Буркин бросил институт, проиграл в казино квартиру на «Водном стадионе», но сейчас вроде завязал играть, стал, как все, прилежным работоголиком.
…Оперуполномоченным я не стала, боялась, что идти придется по знакомому следу. В прокуратуру тоже не пошла, я ж второй диплом по прокурорскому надзору защищала… Из-за Дино, конечно. Нет, о Самсонове я и не вспоминала.
А Самсонова той же осенью арестовали. На зоне у него открылась язва, сделали операцию крайне неудачно. Сейчас, я слышала, Самсонов бутылки собирает, в компании к алкашам набивается, развлекая их байками из прошлого, «Мифами Древней Греции».
