serebryakovaa

Начало Здесь

С таким черным прошлым, все дороги перед Настей были закрыты. И она стала учиться у отца – постигала основы бухучета. Отец Насти был умница, самоучка, сам все освоил, и дочери помог разобраться.
( Читать дальше! )

С годами я пришла к немудреному открытию, что бабушка моя очень похожа своим характером на революцию.
По рассказам бабушки, в самом начале войны, ей пришла повестка явиться в Нелидовский военкомат. При себе иметь свидетельство о рождении, кружку, ложку и двухнедельный сухой паек. Речь шла об отправке подростков города в ФЗО.
( Читать дальше! )

«Я награждена медалью «За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг». Но это не остановило работников пенсионного отдела снять военный стаж с моего пенсионного дела, не засчитав учебу в ремесленном училище в годы войны». - возмущается в письме в редакцию «Позиции» А.В. Соколова из Андреаполя. И далее рассказывает, что девчонкой попала в ремесленное училище, - как на фронт, по мобилизации.
«В конце июля 1942 года во всех районах Тверской области была проведена мобилизация подростков от 14-16 лет в трудовые резервы. Я и моя сестра получили повестки: явиться в Емельяновский райвоенкомат. При себе иметь свидетельство о рождении, кружку, ложку и двухнедельный сухой паек. Такие повестки получили мои сверстники Зуевского сельского совета.
К военкомату собрались подростки со всех деревень района. Там составили поименные списки и отправили за 8 км пешком к Волге. На барже доставили в Тверь. На железнодорожном вокзале собрались подростки уже из семи районов области. Нас погрузили в состав из товарных вагонов и отправили на Урал.
( Читать дальше! )

Одно из самых первых воспоминаний моего детства. Боюсь, что сотрется-затеряется в череде лет этот сказочный день, когда мы с прабабушкой Лидией Федоровной пошли далеко-далеко в лес, за деревню Шарапкино, к знахарке.
На краю деревни прабабушка повязала мне белый платочек, взяла меня за руку, и мы пошли по заросшей травой, почти незаметной, тропе. Помню, идти было трудно, тропинка пересекалась глубокими ямами и рытвинами.
-А почему здесь канавы? – спросила я. – Капали и забыли?
Прабабушка погладила меня по голове:
-Не канавы то, деточка, окопы это. От войны они остались… Видишь, травой зарастают, да никак не сглаживаются… - и она стала рассказывать, что творилось здесь в годы войны…
Я слушала и крепче сжимала ее руку своей ладошкой. Я знала, что мой прадед, муж прабабушки, Михаил Иванович Курындин, пропал без вести под Сталинградом…
( Читать дальше! )

Дедушка и бабушка.

Кириченко Виталий Иванович и Аида Михайловна.
Родители моей матери.
Какими я их помню. Год неизвестен.
Можно лишь предполагать - Аида одевалась по последней моде.

Все откладывала и откладывала. А тут – юбилей первого полета в космос. И со всех сторон загадочное для меня слово – «Гжатск»…

После матча 19 июня 1925 года. На обороте надпись: «19 июня 1925 года 5 : 0 В пользу Нелидово!» Юноша на переднем плане в центре с мячом – мой прадед Михаил Курындин 18 лет от роду. Справа от него расположился его брат Иван. Утомлены игрой и не подозревают, что через 16 лет начнется война, с которой им не суждено вернуться…

Иван и Михаил Курындины На снимке мой прадед Михаил Иванович Курындин (справа) с братом Иваном. Предположительно, фотография была сделала после 1925 года. Оба брата не вернулись с войны. На фотографии имеется клеймо фотографа, на котором лишь сохранилось частично слово «Фотограф» и «Гжатск». Гжатск – родина Ю.А. Гагарина, городок в Смоленской области. Логично предположить, что футбольная команда города Нелидово выезжала на игру в соседнюю Смоленскую область, и фотография сделана на память именно там, в Гжатске, после игры.

Я очень трепетно отношусь к любой информации о прадедушке. Он погиб в 42 под Сталинградом. Ему было всего 35. И любые крупицы информации о нем для нашей семьи бесценны.
Кто-то из друзей написал комментарий о том, что мой отец, футболист-любитель, очень похож на моего прадеда-футболиста, хотя они не связаны кровными узами. Отец женат на внучке прадеда.
Я никогда раньше не рассматривала эти фотографии вместе. Уж очень витиеватыми путями они попали ко мне. А теперь вот думаю, ребята выиграли матч и запечатлели себя для истории.

А теперь вопрос: Как думаете, победа со счетом 5:0 могла быть зафиксирована газетами тех времен? И где можно поискать такую информацию?

Внезапно поняла, что во мне типично японского :

Когда сын делает что-то скверное, я ему грозно предрекаю:
-В дом не войдешь!
Именно так грозят своим детям японские матери.

А русские грозят так:
-На улицу не выйдешь!

«Давным-давно во времена стародавние
Из губернии Тверской на службу государеву
Забирали паренька Иванушку.
А служили тогда Царю-Батюшке
и ни много, и ни мало -
Двадцать пять годков.

И служить Иванушке выпало на краю Света белого
– на берегу моря Японского.
Служил солдат исправно, честно, истово.
Да только скоро сказка сказывается…
Прослужил Иванушка 5 долгих лет,
а конца края службе не предвидится.

Раз он шел по морскому берегу,
думал думку свою горькую,
а попутчиком с ним шла Тоска его,
Грусть-печаль по дому, да по матери.

А по морю чужому неласковому
ходили волны, одна другой яростней.
Посмотрел солдат на море темное,
да увидел вдруг - в волнах кораблик мечется.

Уж оборваны паруса, да весла сломаны,
да кренится на бок мачта корабельная.
И позвал солдат друзей своих, товарищей,
и поспешно вышли в море войны русские.

Резво бросились они к тому кораблику,
и спасали всех, кто не утоп еще
И Иван нырял не раз в пучину темную,
но спасти сумел лишь худенькую девочку.
Как до берега добрались, и не поняли,
видно Бог помог, да материна ладанка.

Тот корабль шел от острова японского,
вез торговый люд на нашу сторону.
Многие погибли, а спасенные
в ножки кланялись, клялися в вечной верности.

Только девочка спасенная все плакала:
«И куда теперь идти мне, сиротинушке?
Куда плыли, я не знаю, лишь мать ведала,
Да она на дно морское канула,

Перед смертью только и успела мать
в руку мне вложить клубочек шерстяной.
Говорила мать в свой смертный час:
«Как зеницу ока, береги его!» -
Это все, что от нее осталось мне,
да все вещи наши унесла вода…»

( Читать дальше! )

Услышала в течение недели несколько раз от разных людей о том, что нет ничего точнее старых семейных легенд. И вспомнила об этом странном эпизоде.

Уточняю, речь идет о моей прабабушке Лидии Федоровне, о которой я уже писала неоднократно.
Прабабушка была и остается наиважнейшим человеком в моей жизни.

Лидия Федоровна с внучками. Фотография была сделана в 1962 году. Моя прабабушка сфотографирована с внучками: моей мамой Любой (слева) и ее сестрой Ларисой.

Далее выдержка из дневника:

«Перед вылетом из Амстердама в Бремен мне приснился очень странный сон: снилась моя прабабушка Лида, будто она подходит ко мне близко, и все движения странные, как у паралитика. Я, конечно, попыталась это как-то себе объяснить: что она мертвая, вот мне и снится, что тело словно разваливается от тлена. Но это была попытка рационального вербального объяснения.
Самое главное, у меня стояло перед глазами это ее настойчивое, судорожное движение мне на встречу, и она висла на мне и просила, чтобы я поцеловала ее, а мне было неприятно и страшно.
Она лезла мне прямо в лицо. Самое главное, я с мамой была, и мама ее поцеловала спокойно, а я не смогла. Лишь наклонилась и поцеловала ей руки. Это неприятие было впервые во сне, когда мне виделась прабабушка.

Представьте себе, на следующий день мы с мужем прилетаем в Бремен, я звоню другу, к которому мы летим, и от него узнаю, что он нас не встретит, не может, а придет за него наш родственник Толик, которого я терпеть не могу.

Тем не менее, деваться некуда, Толик нас встречает, и начинает нам лепить горбатого о спешном отъезде нашего друга, что сейчас мы зайдем к нему на минутку и бла-бла-бла…
К слову сказать, вопрос о нашей поездке в Бремен мы согласовывали с принимающей стороной за полгода. Почему в последнюю минуту вдруг оказалось, что турпутевка важнее, чем встреча с нами, я не знаю. И не мне об этом судить.

Итак, Толик привозит нас к себе, и его жена Сонечка бросается ко мне на шею, а передвигается вот так, как мне снилось во сне – как ходят люди с ДЦП.
Раньше она ходила нормально, а теперь болеет - у нее что-то случилось с нервами в ногах, врачи пока не разобрались. Выходит, не общаясь с Соней более 10 лет, я это ЗНАЛА заранее.

Соня и Толик упросили нас погостить у них – соскучились по общению на русском языке.
И в многочисленных наших разговорах "за жизнь" Сонечка неожиданно вспомнила, что моя прабабушка (которая и ее родня, кстати) ей рассказывала о себе.

Со слов Сони дело было так.
Самой Соне тогда было лет 12-14, и она какого-то человека охарактеризовала за глаза, а прабабушка Лидия Федоровна (ей тогда было уже 60 лет) это слышала и поинтересовалась, откуда такие выводы.

Ну, а Сонечка ей сказала, мол, видно все это по лицу, я вижу, мол, и знаю точно.
А прабабушка рассмеялась и сказала: «Ты права! Ты из нашей породы…» - и потом рассказала, что давным-давно царь Петр привез в Россию множество иностранцев, и были среди них индусы, которые владели даром читать характер по лицу, и делать предсказания судьбы. Он привез их несколько десятков в Россию, и они работали на него, помогали анализировать людей, да так и остались жить здесь.

Так вот, прабабушка утверждала, что в нашем роду была одна из тех индийских женщин-прорицательниц. Соня очень сокрушалась, что не стала подробности выспрашивать, просто поняла тогда, что прабабушка не шутит, и что-то очень важное есть в ее словах.

Мне было очень странно все это услышать, я в школьные годы так интересовалась Петром и его жизнью, но ничего подобного и индусах-прорицателях не слышала.
-Соня, а Вы уверены, что прабабушка называла именно Петра Первого?
-Нет, я с уверенностью царя назвать не могу. Может, и не Петра, а Павла, я же маленькая была, не стала вникать и подробно расспрашивать…
-Как жаль…
-И мне жаль! А ты знаешь, что твоя прабабушка в последние месяцы почти все забыла из-за склероза?
-Да, Соня, я знаю, что она страдала забывчивостью…

-Но КАРТЫ она не перестала понимать. Она читала по ним, как по книге! А в молодости как гадала! – Соня даже раскраснелась, пускаясь в воспоминания. - Придет к Лидии Федоровне какая-нибудь соседка и просит по картам посмотреть то да се…
И Лидия Федоровна с колодой разговаривает и карты выкладывает на скатерть. А как плохую карту увидит, скажет: «Э-э! Нет! нам это НЕ ГОДИТСЯ! А я беду отведу, мы переломим сейчас дурное, и пойдет хорошее…» - и назад карту в колоду, и дальше вещает…

Я смотрю на все это, смекаю, что гадалка маленько мухлюет, зубы заговаривает клиентке, сулит только хорошее, а та, небось, все позабудет потом… И что ты думаешь, проходит время, и встречаем мы тут тетку, что гадать приходила.
Тетка Лидии Федоровне кланяется и говорит:
«Федоровна, все ведь правильно ты увидела: шло на плохое,
а потом КАК ПЕРЕЛОМИЛОСЬ, и пошло хорошее, все, как ты обещала!»…

Начало здесь:

О Кошке, сугробах и материнском сердце…
О Кошке, сугробах и… (часть вторая)

Несколько уточнений...
Волшебная земля Заполярья

Дорогие читатели!
Предлагаю вашему вниманию замечательный рассказ,
который написала моя френдесса germafrodita
Germafrodita, она же Галка, часто скромничает и говорит, что, мол, нет у меня фантазии, просто пишу, как было.
Да, ребята, как человек, проживший в Коми АССР 11 лет, могу подтвердить: так и было.
Далее цитата:

«Место дислокации той точки ПВО, где служил Александр Васильевич, было удаленным и безлюдным. Если посмотреть на карту, найти там полуостров Ямал и омывающее его Карское море, то вот там и находится Байдаратская губа. На карте, конечно, это не отмечено, но вот там и базировались тридцать солдат и десять офицеров, охраняющие воздушные просторы родины.

О пользе телесных наказаний

Раз в неделю офицеры брали ноги в руки, жен (у кого были) под руку и шли на склад получать паек. Родители свято верили в то, что их дочь, то есть я, разумное создание, несмотря на небольшой возраст. Но, глядя на фотографию, я их не понимаю. Поэтому решили, что они мне сейчас быстренько объяснят, сколько пройдет какая стрелочка на часах до их возвращения, быстренько сгоняют за продуктами и все будет айлюли малина. Показали, рассказали, оставили в комнате со мной собаку- лайку по кличке Муха, которая приблудилась неизвестно откуда, а папа заманил ее к нам с помощью печенья и сгущенки – невиданных за полярным кругом деликатесов. Собака была умная, но я была гораздо умнее и изобретательнее. Ну посмотрите на нас - я явно умнее.

Я ждала-ждала. Время тянулось очень медленно. Прямо невозможно медленно. Стрелочка на часах, как мне показалось, приклеилась к одному месту. Я сидела и внимательно на нее смотрела – нет, не движется. Ну ладно, есть же другие методы и способы. Я взяла часы в руки и перевела стрелочку на деление, когда должны появиться родители. Родители, как ни странно, не появились. Я подождала еще немножко. Порисовала. Они не шли.

«Надо порадовать маму с папой, они, наверное, тоже без меня соскучились!», - подумала я и стала одеваться. И оделась как могла. Как может одеться трехлетний ребенок для выхода на улицу в условиях крайнего севера? Я, как особо сообразительная, нацепила на себя и ватные штанишки, и шапочку, и шарфик, и шубку. Шубку, правда, застегнула кривовато – но очень гордилась произведенными действиями. Потом немножко подумала, выпила стакан воды из графина. Больше пить не хотелось, поэтому остальное вылила. Взяла графин за горлышко и расхерачила окно. Первый же порыв ветра обжег лицо и заставил Муху как-то странно заскулить. Но! Мы не привыкли отступать. Я долго рихтовала графином острые осколки стекла, чтобы не порезаться, потом оставила графин на столе, одела варежки и по поленнице под окном скатилась вниз.

На улице было чудесно. Во-первых, была полярная ночь. Во-вторых, начиналась низовая метель. Для тех, кто не в курсе, низовая метель – страшное чудовище. Все воздушные потоки, несущие снежинки, мечутся прямо у земли. То есть, от метра до трех от земли ничего не видно в полуметре. Вытянутая рука растворяется вдали. А вот если забраться на крыльцо – видно все, потому что вверху воздух совершенно чист.
Но метель еще не совсем бушевала, она только начиналась. Поэтому кое-что еще было видно.

Я шла в том направлении, которое казалось мне правильным, и думала: «Вот обрадуются родители такому сюрпризу! А я им и помочь могу, например поднести пару банок сухого молока!». И так могла бы я думать очень долго, практически до конца, потому что шла не в сторону склада, а в сторону Карского моря. Часть располагалась аккурат на берегу. То есть – шельфовый ледничок и вот она, Байдаратская губа. А людей вокруг просто нет на расстоянии пяти километров. Это пейзажик. В пяти километрах поселок ненецкий, но это все равно в сторону склада, а не в ту, в которую я шла.

Видимо, Господь решил – рано! Рано, дорогая Галина Александровна, Вы намылились на тот свет. (и действительно, было не сделано еще много чего). Поэтому на определенном этапе своего пути, когда я уже начала подмерзать и почти плакать, потому что видно стало хуже, а идти стало тяжелее, я во что-то уткнулась. ,Это что-то было большим, пахло овчиной и шевелилось. Потом это обернулось и сказало очень громко: «Вобля!». Когда оно присело, то оказалось солдатом, стоящим на посту. Поверх меховой куртки на нем был одет совершенно негнущийся овчинный тулуп в пол.

Теперь я понимаю, насколько для него тогда было «Вобля!». Потому что, когда ты стоишь на посту на береговой границе, а дальше только море, то появление трехлетнего самостоятельно одетого младенца может быть неожиданностью.

И парень бросил свой пост. Да-да, это умолчалось впоследствии, но пост он бросил, схватил меня в охапку и бегом побежал к складу. Мне было хорошо – сразу стало спокойно, перехотелось плакать, мой конь тяжело дышал на ходу и от него распространялись волны тепловой энергии. И мы прибежали к складу.

А там – родители чинно благородно ходят между полками, отбирают пайковые продукты. И тут такое.
Надо сказать, я думала, что они обрадуются мне. Наверняка ведь, соскучились. Но они почему-то оба помрачнели лицом, меня опять схватили в охапку и понеслись домой.

Дома, надо сказать, нас ждала удручающая картина. Вместо светлой, жарко натопленной комнаты, мы попали в помещение, где на печке лежал небольшой сугроб, а вьюга мудрила в углах небольшие, но очень красивые снежные бурунчики. Собака, обидевшаяся на жизнь, забилась под кровать и отказалась оттуда выходить.

Первым делом, конечно, окно заткнули подушкой и сверху прибили ватное одеяло.

Вторым делом выпороли меня. Ремешком от моей шубки. Прямо по ватным штанам. Было не больно, врать не буду, но очень обидно. Объясните, за что? За что такая несправедливость? И пусть мне потом объясняли сто раз, что я могла и не найти на своем пути того солдатика, и чтобы доставить туда даже кусок стекла, нужно задействовать вертолет, поэтому стекло получается не просто золотое, а платиновое – побуждения-то у меня были самые лучшие! Это был единственный раз в жизни, когда родители применили ко мне макаренковский метод. Зато вот мне уже сорок, а я помню все это как будто меня пороли вчера…»


Рекомендую прочесть Вам полную версию о бытовых условиях жизни на Крайнем севере здесь и тут

Первоисточник снабжен уникальными фотографиями!

Галка! Спасибо тебе за экскурсию по родным местам!