Айсберг. «Анекдоты из коричневой тетради»

Начало Здесь

Не прошло и недели, как наша жизнь в келье 722 окончательно устаканилась.

Если нас и раздражало что-то, так это необходимость покидать дом. Как ни странно, но келья 722 за несколько дней стала нашим домом. Засиживаясь допоздна, мы сочиняли стихи, читали, спорили и строили утопические планы о создании благоразумного жилища, которое будет самостоятельно уничтожать мусор, регулярно подавать пищу, книги, чернила и бумагу через несколько огромных трубопроводов прямо к столу.

-Еще сигареты, - напомнил Катулл так, словно в силах Моо было сейчас же на веки вечные сформировать нашу заявку мирозданию.
-Ага, и пиво! – добавил Юрик.

…Каждый вечер, как по расписанию, к нам заходила Агнесса.

-«Красотка Агнесса дозором обходит владенья свои», - сообщал нам Моо, едва заслышав стук ее каблучков в коридоре.

Он тут же уходил в аппендикс Вени и замолкал над рукописью. Юрик спешно причесывал свою сивую челку, и расправлял покрывало на диване. А Катулл… Катулл каменел на стуле, приговоренным на съедение кроликом.

Агнесса входила, благоухая духами, шурша складками платья, улыбаясь всем сразу, и каждому жителю 722 персонально. Ласки она делила равными дозами, обходя нас по очереди: взъерошивала челку Юрику, хлопала по плечу Катулла, что-нибудь шептала на ухо мне, ненароком укладывая в мою ладонь длинный темный локон…

В который раз мне приходила мысль, как щедро наградила ее красотой природа: черные брови, карие глаза с пушистыми ресницами, нежная кожа. Ей не нужны были все эти женские штучки, примочки и притирки. И она это знала, изредка подкрашивая только губы.

Агнесса спрашивала про наши успехи, только что не просила на подпись дневник. Юрик пытался хохмить, назначал ей свидание в Третьяковке, но Агнесса упорно его не понимала, ссылалась на занятость, и снова подсаживалась к мрачному Катуллу, брала его под руку:

-Что же ты молчишь, маленький мой? Ты скучал? Признавайся!
Он заливался краской и отвечал что-то невпопад.

( Читать дальше )