История одного провала
Jul. 2nd, 2010 07:20 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
serebryakovaaДело было давно. В другой стране, в другой эпохе, в прошлом веке, и даже, что греха таить, в прошлом тысячелетии.
СССР. Конец 70-х. Маленький провинциальный городишко в Тверской области. Мне было тогда 7 лет.
Был чудный летний день. Воскресенье. Мы с мамой отправились гулять по городу, а заодно навестить папу, который строил нам гараж в свой единственный выходной день. Все было замечательно. В тот день я была такая нарядная - в новом синем платье с белоснежной вышивкой на груди, в новых белых колготках (редкость в те годы), белых сандаликах. Картинка, а не девочка!
А надо Вам сказать, что даже малые дети в той стране знали, что такое «дефицит» и как трудно его «достать». А тут – идти по городу и красоваться в абсолютно новых вещах!
Моей маме повезло: я была удивительно аккуратным ребенком, берегла вещи, одежду, игрушки.
После прогулки, сияющая и взволнованная, я отпросилась погулять. Мои сверстницы, гуляющие во дворе, уже обратили внимание на мое новенькое платье.
-Может, вначале переоденешься? – спросила мама.
-Ну, мама… - взмолилась я, покосившись на девочек.
-Давай недолго, минут 15-ть погуляй, и домой! – сказала мама.
-Хорошо, - пообещала я.
Мама скрылась в подъезде, а меня обступили девочки.
Моя соседка Лариса Королецкая
(«Железная рука», помните? http://serebryakovaa.livejournal.com/15175.html),
тут же предложила пойти погулять «на стройку».
«Стройкой» мы называли пустырь рядом с нашим домом: там перманентно рыли котлованы и закапывали их, ставили заборы, разрушали и вновь ставили, варили гудрон, мешали цемент, разбрасывали стройматериалы, словом, создавали отличную декорацию для постановки Стругацких. Забегая вперед, замечу, что дом все-таки был достроен и заселен, во что мне самой верится с трудом.
Итак, Лариска подбила всех пойти на стройку, развела на «слабо». Подозреваю, что она сделала это нарочно, дабы отвлечь всех своих «вассалов» от созерцания моего шикарного наряда. Мне с самого начала не пришлась по вкусу эта идея, но Лариска вдруг поклялась, что «это всего на 15 минут» - и мы полезли через дыру в ветхом заборе. Шли гуськом: Лариска, далее еще несколько девочек, замыкала шествие я. Мы шагали по каким-то ящикам, перепрыгивали канавы и ямы с грязью, рискуя сломать себе руки-ноги.
Упорно и неотвратимо, как маленькие сталкеры, мы двигались в самый центр опасной «зоны»… Сказать, зачем мы с таким энтузиазмом стремились туда, я не могу, ибо до сих пор не знаю…
Болтая о всяких пустяках, мы смело поперли над ржавыми малопонятными предметами по перекинутой жердочке, которая прогибалась, поскрипывала, но держала. Когда я дошла до середины, жердь треснула и сломалась, а я провалилась по пояс холодную серую жижу. Самое жуткое, что ноги мои в белых сандаликах не касались дна. Я не могу вам передать, что я испытала в тот момент, по-моему, я даже не кричала, а только горькие слезы струились по моим щекам. Девочки схватили меня за руки и вытащили на твердую коробку.
-Это все ты! Ты!! – выдохнула я, указывая пальцем на Лариску, и с ужасом ощущая, как меня стягивает цементным корсетом.
-А я тебя сюда не тянула! – Нагло откликнулась Лариска, словно ждала моих обвинений, - Не хотела бы, не пошла бы. Откуда я могла знать, что там внизу такое?
Но мне было не до нее. Я сквозь слезы смотрела на свое платье, на колготки, на сандалии. Меня не пугала перспектива наказания в тот момент, я понимала, что заслуживаю хорошей порки.
Но при этом я осознавала, что сама себя наказала - загубила такие чудесные вещи. А ведь платье это мне подарила бабушка на день рождения!
Так домой и пришла - затвердевая на ходу, до пояса сверху - еще девочка, а внизу - статуя. И юбочка топорщилась, как пачка у фарфоровой балерины в бабушкином серванте.
Мама открыла мне дверь и просто остолбенела. Нет, она меня не наказала, и даже не ругала. Она с усмешкой отправила меня прямиком в ванную, поражаюсь лишь одному: как я смогла уложиться в 15 минут.
В подъезде под нашей дверью долго спорили детские голоса: обсуждалась возможность визита моих родителей к родителям Лариски. При этом Лариска на весь подъезд доказывала, что она «не хотела, чтобы так вышло» - голос ее звучал фальшиво и неуверенно.
Как дети любят кричать о своих секретах! Все думаю, может быть, у детей как-то иначе устроены уши…
Надо ли говорить, что мои родители не нанесли визит семейству Королецких.
Те белые колготки и сандалики не были обнаружены в кусках цемента. Надо было сразу к папе бежать – он как раз показывал мне в тот день, как делать кирпичную кладку…
Платье все-таки отстиралось, но стало сине-серым, утратив свой радостный васильковый оттенок. До сих пор помню его в шкафу – у меня не было больше желания его надевать.
А на стройку мы еще ходили, гораздо позже, когда недостроенный дом пялился на округу пустыми проемами окон, и вновь под предводительством Лариски. Но это уже совсем другая история.
СССР. Конец 70-х. Маленький провинциальный городишко в Тверской области. Мне было тогда 7 лет.
Был чудный летний день. Воскресенье. Мы с мамой отправились гулять по городу, а заодно навестить папу, который строил нам гараж в свой единственный выходной день. Все было замечательно. В тот день я была такая нарядная - в новом синем платье с белоснежной вышивкой на груди, в новых белых колготках (редкость в те годы), белых сандаликах. Картинка, а не девочка!
А надо Вам сказать, что даже малые дети в той стране знали, что такое «дефицит» и как трудно его «достать». А тут – идти по городу и красоваться в абсолютно новых вещах!
Моей маме повезло: я была удивительно аккуратным ребенком, берегла вещи, одежду, игрушки.
После прогулки, сияющая и взволнованная, я отпросилась погулять. Мои сверстницы, гуляющие во дворе, уже обратили внимание на мое новенькое платье.
-Может, вначале переоденешься? – спросила мама.
-Ну, мама… - взмолилась я, покосившись на девочек.
-Давай недолго, минут 15-ть погуляй, и домой! – сказала мама.
-Хорошо, - пообещала я.
Мама скрылась в подъезде, а меня обступили девочки.
Моя соседка Лариса Королецкая
(«Железная рука», помните? http://serebryakovaa.livejournal.com/15175.html),
тут же предложила пойти погулять «на стройку».
«Стройкой» мы называли пустырь рядом с нашим домом: там перманентно рыли котлованы и закапывали их, ставили заборы, разрушали и вновь ставили, варили гудрон, мешали цемент, разбрасывали стройматериалы, словом, создавали отличную декорацию для постановки Стругацких. Забегая вперед, замечу, что дом все-таки был достроен и заселен, во что мне самой верится с трудом.
Итак, Лариска подбила всех пойти на стройку, развела на «слабо». Подозреваю, что она сделала это нарочно, дабы отвлечь всех своих «вассалов» от созерцания моего шикарного наряда. Мне с самого начала не пришлась по вкусу эта идея, но Лариска вдруг поклялась, что «это всего на 15 минут» - и мы полезли через дыру в ветхом заборе. Шли гуськом: Лариска, далее еще несколько девочек, замыкала шествие я. Мы шагали по каким-то ящикам, перепрыгивали канавы и ямы с грязью, рискуя сломать себе руки-ноги.
Упорно и неотвратимо, как маленькие сталкеры, мы двигались в самый центр опасной «зоны»… Сказать, зачем мы с таким энтузиазмом стремились туда, я не могу, ибо до сих пор не знаю…
Болтая о всяких пустяках, мы смело поперли над ржавыми малопонятными предметами по перекинутой жердочке, которая прогибалась, поскрипывала, но держала. Когда я дошла до середины, жердь треснула и сломалась, а я провалилась по пояс холодную серую жижу. Самое жуткое, что ноги мои в белых сандаликах не касались дна. Я не могу вам передать, что я испытала в тот момент, по-моему, я даже не кричала, а только горькие слезы струились по моим щекам. Девочки схватили меня за руки и вытащили на твердую коробку.
-Это все ты! Ты!! – выдохнула я, указывая пальцем на Лариску, и с ужасом ощущая, как меня стягивает цементным корсетом.
-А я тебя сюда не тянула! – Нагло откликнулась Лариска, словно ждала моих обвинений, - Не хотела бы, не пошла бы. Откуда я могла знать, что там внизу такое?
Но мне было не до нее. Я сквозь слезы смотрела на свое платье, на колготки, на сандалии. Меня не пугала перспектива наказания в тот момент, я понимала, что заслуживаю хорошей порки.
Но при этом я осознавала, что сама себя наказала - загубила такие чудесные вещи. А ведь платье это мне подарила бабушка на день рождения!
Так домой и пришла - затвердевая на ходу, до пояса сверху - еще девочка, а внизу - статуя. И юбочка топорщилась, как пачка у фарфоровой балерины в бабушкином серванте.
Мама открыла мне дверь и просто остолбенела. Нет, она меня не наказала, и даже не ругала. Она с усмешкой отправила меня прямиком в ванную, поражаюсь лишь одному: как я смогла уложиться в 15 минут.
В подъезде под нашей дверью долго спорили детские голоса: обсуждалась возможность визита моих родителей к родителям Лариски. При этом Лариска на весь подъезд доказывала, что она «не хотела, чтобы так вышло» - голос ее звучал фальшиво и неуверенно.
Как дети любят кричать о своих секретах! Все думаю, может быть, у детей как-то иначе устроены уши…
Надо ли говорить, что мои родители не нанесли визит семейству Королецких.
Те белые колготки и сандалики не были обнаружены в кусках цемента. Надо было сразу к папе бежать – он как раз показывал мне в тот день, как делать кирпичную кладку…
Платье все-таки отстиралось, но стало сине-серым, утратив свой радостный васильковый оттенок. До сих пор помню его в шкафу – у меня не было больше желания его надевать.
А на стройку мы еще ходили, гораздо позже, когда недостроенный дом пялился на округу пустыми проемами окон, и вновь под предводительством Лариски. Но это уже совсем другая история.
