Назначение
Jan. 8th, 2011 10:13 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
serebryakovaaВоркута, Коми АССР. 1988 год. Последние числа декабря.
Меня не предупредили, не спросили. Меня назначили. Так и сказали: «Получите костюмы у завхоза. Синий – Ваш, а красный – трудовику, там еще подшить нужно… Завтра в 17-00 за вами приедет машина…».
Я спустилась на первый этаж к завхозу, расписалась в ведомости материальной ответственности, получила малиновый мешок, весь расшитый белыми снежинками, и понесла бесценный груз через весь этаж в левое крыло школы, где располагался кабинет труда.
Преподаватель труда, имя-отчество которого все помнили смутно, усатый, крепенький, деловитый мужичок по прозвищу «Матроскин», встретил меня радостно. Он принял от меня мешок, сразу поделил костюмы, протянув мне голубоватую шелковистую «шубку» с белой чебурашковой оторочкой и кокошник с тяжелыми жемчужными подвесками.
-Околеем, а, Внучка! – подмигнул он мне, - Одевайся теплее! И что под такой костюм подденешь?…
На этот вопросе мы и разошлись. Я бережно развесила костюм в пионерской комнате и направилась домой, смутно представляя себе завтрашнее «мероприятие».
На следующий день я пришла на службу в теплом трикотажном платье и новеньких белых сапогах. В моей вместительной сумке ждала своего часа синяя косметичка с витиеватой надписью по-английски «17 –время, когда девочка превращается в женщину». Мне на тот момент было именно 17 лет, и мне предстояло превратить себя в Снегурочку.
В середине рабочего дня ко мне заскочила завуч по внеклассной работе.
-Как?! – заорала она с порога, - Ты еще не готова?! Закрывай пионерскую и срочно делай грим! Там же дети ждут!!!
Я ощутила легкую дрожь: дети знали меня «в миру», то есть видели в школе.
-Но пионеры… - слабо возразила я завучу.
-Какие на… пионеры! У нас мероприятие! – гаркнула завуч советским голосом.
Я ретиво схватила ключ и заперлась. И тут же услышала, как к дверям пионерской подошли десятиклассники. ( Я работала пионервожатой в своей родной школе: знала и школьников, и учителей).
-Михална! А чё, рабочий день уже закончен? – орали мои приятели под дверью.
-Ничего не могу поделать. Выполняю поручение. – Сухо пояснила я, водружая на стол зеркало и косметичку.
-Какое такое поручение? – не сдавались десятиклассники.
-Меня Снегурочкой назначили… - призналась я.
И тут же из-за двери раздалось:
«Как выбрали снегурочку, жену соседа-дурочку
И как она от счастья нажралась
Как села в таз с пельменями, к всеобщему смущению
И с мужем в коридоре подралась!»
…Я гримировалась, а эти обалдуи пели мне песни Юрия Лозы под запертой дверью. Для начала я заплела свои светлые волосы в две косы и богато перевязала их голубыми атласными лентами. Затем насурьмила брови и сочно нарумянилась. Глянула в зеркало: нет, не то, баба самоварная, а не Снегурочка. Поспешно умылась, и решила подчеркнуть свою естественную природную, почти мертвецкую бледность: использовала в основном голубые, синие и серебристые тона. Получилось весьма оригинально, словно брови и ресницы инеем тронуло. Слегка добавила бледно-розовых румян и помады. Вспомнила весь свой опыт работы в народном театре, от которого в памяти всплыла лишь единственная фраза: «Крохотная малиновая точка придаст вашему взгляду демонический огонек» - но где должна располагаться малиновая точка, то ли в середине нижнего века, то ли во внутреннем уголке глаза, я вспомнить так и не смогла.
Я оглядывала себя в зеркало снова и снова, прилаживала кокошник и так, и сяк, стараясь саму себя отвлечь от предстоящего мероприятия. Да, я боялась идти к детям. В нашей семье в деда Мороза верили. И мне не хотелось быть самозванкой, мне было страшно представить, что из-за меня дети перестанут верить в сказку.
…Итак, мы с «Матроскиным» облачились в ацетатные шелка, накинули поверх костюмов свои шубейки и сели в машину. У дедушки Мороза был с собой мешок подарков от школы – обычные советские наборы конфет. На улице стоял мороз градусов 25. Слегка поддувало.
-Дальше не проедем, замело, - сообщил водила. Мы скинули «штатское» и вышли в полярную темень.
Почти не дыша, в миг одеревеневшие на морозе, добежали мы с «Матроскиным» до подъезда, уже внутри шумно выдохнули и позвонили в первую нашу дверь. Хозяйка в тонком домашнем платьице, оказавшаяся при ближайшем рассмотрении юной преподавательницей черчения, вручила нам подарок - плюшевую божью коровку, которую мы тут же воровато сунули в свой мешок, и, широко улыбаясь, шагнули в комнату. Девочка трех лет посмотрела на нас с ужасом и сразу же расплакалась, отказалась брать божью коровку и мешок с конфетами. Слезы ребенка смутили нас, но не родителей девочки. Супруг учительницы поднес нам две рюмочки. Рюмочка с рубиновым содержимым предназначалась мне, с прозрачным – «Матроскину». Выпили, закусили, пожелали всего наилучшего этому дому и хозяевам. Хозяева были счастливы, как дети.
Так было почти в каждом доме. Малые пугались и плакали, взрослые ликовали и улыбались.
После третьего визита, я вспомнила Высоцкого на съемках фильма «Служили два товарища», когда нужно было нырять в ледяную воду, но после дубля наливали спирта. После очередного прыжка за борт, и соответственно стакана, он охотно шел на исходную: «Еще хочу! Еще!». Так и я бесшабашно покидала машину и бодро шла по колено в снегу к очередному дому, где уже ждали плачущие дети и радостные родители.
Нам были рады все, кроме математички пани Сошниковой
(читать о ней здесь http://serebryakovaa.livejournal.com/55352.html),
которая и тут поджала презрительно свои тоненькие губы и что-то принялась вычитывать мужу, желающему нас угостить по русскому обычаю, на что муж, высокий статный офицер, перебил ее властно: «Да, брось ты, Люся! Нынче праздник!» - и она сразу замолчала.
Я в который раз ощутила себя «чужой, среди своих»: вначале была школьницей, потом проникла в педколлектив, а теперь и в дома к коллегам заглянула…
Что сказать, в основном учителя наши жили скромно. Так странно было видеть строгих и суровых школьных дам в домашней обстановке, таких неожиданно мягких, нежных, окруженных мужьями и детьми.
Как дивно было наблюдать избранников наших учительниц! Зануда и ханжа пани Сошникова оказалась обладательницей обольстительного киношного красавца с очаровательной улыбкой.
…Вечер продолжался. Мы с «Матроскиным» уже и сами верили, что владеем волшебным посохом, и пурга за окном – наших рук дело. Словно почуяв это, дети реже плакали, больше улыбались.
В самом конце, когда я окончательно поверила в свою снежную сущность, нам довелось посетить семейство школьной библиотекарши.
Младшенький сын не пришел от нас в восторг, рванул к маме на руки.
-Он у нас боится незнакомых, - пояснил с улыбкой старший сын-подросток.
Я кивнула и ощутила, что краснею под толстым слоем пудры. Старшего сына библиотекарши звали Саша. Он постоянно приходил в библиотеку помочь матери, и раз 30-ть, не меньше, встречал там меня. Он не мог меня не узнать… Волшебство обратилось в самодеятельность по профсоюзной линии.
Так бесславно закончилось мое новогоднее мероприятие.
…Водила домчал меня до самого дома. Хмельной «Матроскин» отдал мне похудевший мешок с оставшимися подарками. Я пришла домой, небрежно волоча теплую шубу за собой и приговаривая анекдотное: «А может я Снегурочка? А может я растаяла?».
***
Зимние каникулы закончились. Началась третья четверть учебного года.
Всякий раз, когда мне нужно было зайти в библиотеку, я испытывала смятение. Да, я боялась встретить там мальчика Сашу. Так и ходила в библиотеку: подкрадусь на цыпочках, загляну, там ли мальчик, знающий, что я – не Снегурочка, а самозванка, и бегу в свое крыло.
И все-таки однажды мы столкнулись: я зашла в библиотеку, а мальчик Саша вошел за мной следом. Пока я беседовала с матерью, сын расставлял книги на стеллажах. Мне казалось, что он уже забыл обо мне, я расслабилась и даже засмеялась на какую-то шутку библиотекарши. Услышав мой смех, мальчик Саша выглянул из-за стеллажа. Он смотрел на меня с изумлением и вдруг воскликнул:
-Это Вы?!
-Я… Что я?
-Это были Вы! Снегурочкой были Вы! – уже не вопрошал, а утверждал мальчик Саша.
-Да… - созналась я.
-А я все думал, кого же Вы мне так напоминаете… - произнес он мечтательно.
-Я думала, ТЫ ЗНАЕШЬ…
-Не знал, пока Вы не засмеялись. Снегурочка была такая… - он замолчал, подбирая слово, - такая… ледяная… волшебная…
-Мне жаль, что я тебя разочаровала! – откровенно призналась я.
-Что Вы, я так рад! – улыбнулся мальчик Саша. - Я Вас не выдам. – Неожиданно пообещал он мне.
-Спасибо! – кивнула я.
-Только Вы еще заходите! Ладно?
-Куда ж я денусь? – попыталась я пошутить.
-Не знаю, весна скоро… - ответил мальчик Саша очень серьезно.
А весной я уехала из Воркуты в Москву и… поступила.
Меня не предупредили, не спросили. Меня назначили. Так и сказали: «Получите костюмы у завхоза. Синий – Ваш, а красный – трудовику, там еще подшить нужно… Завтра в 17-00 за вами приедет машина…».
Я спустилась на первый этаж к завхозу, расписалась в ведомости материальной ответственности, получила малиновый мешок, весь расшитый белыми снежинками, и понесла бесценный груз через весь этаж в левое крыло школы, где располагался кабинет труда.
Преподаватель труда, имя-отчество которого все помнили смутно, усатый, крепенький, деловитый мужичок по прозвищу «Матроскин», встретил меня радостно. Он принял от меня мешок, сразу поделил костюмы, протянув мне голубоватую шелковистую «шубку» с белой чебурашковой оторочкой и кокошник с тяжелыми жемчужными подвесками.
-Околеем, а, Внучка! – подмигнул он мне, - Одевайся теплее! И что под такой костюм подденешь?…
На этот вопросе мы и разошлись. Я бережно развесила костюм в пионерской комнате и направилась домой, смутно представляя себе завтрашнее «мероприятие».
На следующий день я пришла на службу в теплом трикотажном платье и новеньких белых сапогах. В моей вместительной сумке ждала своего часа синяя косметичка с витиеватой надписью по-английски «17 –время, когда девочка превращается в женщину». Мне на тот момент было именно 17 лет, и мне предстояло превратить себя в Снегурочку.
В середине рабочего дня ко мне заскочила завуч по внеклассной работе.
-Как?! – заорала она с порога, - Ты еще не готова?! Закрывай пионерскую и срочно делай грим! Там же дети ждут!!!
Я ощутила легкую дрожь: дети знали меня «в миру», то есть видели в школе.
-Но пионеры… - слабо возразила я завучу.
-Какие на… пионеры! У нас мероприятие! – гаркнула завуч советским голосом.
Я ретиво схватила ключ и заперлась. И тут же услышала, как к дверям пионерской подошли десятиклассники. ( Я работала пионервожатой в своей родной школе: знала и школьников, и учителей).
-Михална! А чё, рабочий день уже закончен? – орали мои приятели под дверью.
-Ничего не могу поделать. Выполняю поручение. – Сухо пояснила я, водружая на стол зеркало и косметичку.
-Какое такое поручение? – не сдавались десятиклассники.
-Меня Снегурочкой назначили… - призналась я.
И тут же из-за двери раздалось:
«Как выбрали снегурочку, жену соседа-дурочку
И как она от счастья нажралась
Как села в таз с пельменями, к всеобщему смущению
И с мужем в коридоре подралась!»
…Я гримировалась, а эти обалдуи пели мне песни Юрия Лозы под запертой дверью. Для начала я заплела свои светлые волосы в две косы и богато перевязала их голубыми атласными лентами. Затем насурьмила брови и сочно нарумянилась. Глянула в зеркало: нет, не то, баба самоварная, а не Снегурочка. Поспешно умылась, и решила подчеркнуть свою естественную природную, почти мертвецкую бледность: использовала в основном голубые, синие и серебристые тона. Получилось весьма оригинально, словно брови и ресницы инеем тронуло. Слегка добавила бледно-розовых румян и помады. Вспомнила весь свой опыт работы в народном театре, от которого в памяти всплыла лишь единственная фраза: «Крохотная малиновая точка придаст вашему взгляду демонический огонек» - но где должна располагаться малиновая точка, то ли в середине нижнего века, то ли во внутреннем уголке глаза, я вспомнить так и не смогла.
Я оглядывала себя в зеркало снова и снова, прилаживала кокошник и так, и сяк, стараясь саму себя отвлечь от предстоящего мероприятия. Да, я боялась идти к детям. В нашей семье в деда Мороза верили. И мне не хотелось быть самозванкой, мне было страшно представить, что из-за меня дети перестанут верить в сказку.
…Итак, мы с «Матроскиным» облачились в ацетатные шелка, накинули поверх костюмов свои шубейки и сели в машину. У дедушки Мороза был с собой мешок подарков от школы – обычные советские наборы конфет. На улице стоял мороз градусов 25. Слегка поддувало.
-Дальше не проедем, замело, - сообщил водила. Мы скинули «штатское» и вышли в полярную темень.
Почти не дыша, в миг одеревеневшие на морозе, добежали мы с «Матроскиным» до подъезда, уже внутри шумно выдохнули и позвонили в первую нашу дверь. Хозяйка в тонком домашнем платьице, оказавшаяся при ближайшем рассмотрении юной преподавательницей черчения, вручила нам подарок - плюшевую божью коровку, которую мы тут же воровато сунули в свой мешок, и, широко улыбаясь, шагнули в комнату. Девочка трех лет посмотрела на нас с ужасом и сразу же расплакалась, отказалась брать божью коровку и мешок с конфетами. Слезы ребенка смутили нас, но не родителей девочки. Супруг учительницы поднес нам две рюмочки. Рюмочка с рубиновым содержимым предназначалась мне, с прозрачным – «Матроскину». Выпили, закусили, пожелали всего наилучшего этому дому и хозяевам. Хозяева были счастливы, как дети.
Так было почти в каждом доме. Малые пугались и плакали, взрослые ликовали и улыбались.
После третьего визита, я вспомнила Высоцкого на съемках фильма «Служили два товарища», когда нужно было нырять в ледяную воду, но после дубля наливали спирта. После очередного прыжка за борт, и соответственно стакана, он охотно шел на исходную: «Еще хочу! Еще!». Так и я бесшабашно покидала машину и бодро шла по колено в снегу к очередному дому, где уже ждали плачущие дети и радостные родители.
Нам были рады все, кроме математички пани Сошниковой
(читать о ней здесь http://serebryakovaa.livejournal.com/55352.html),
которая и тут поджала презрительно свои тоненькие губы и что-то принялась вычитывать мужу, желающему нас угостить по русскому обычаю, на что муж, высокий статный офицер, перебил ее властно: «Да, брось ты, Люся! Нынче праздник!» - и она сразу замолчала.
Я в который раз ощутила себя «чужой, среди своих»: вначале была школьницей, потом проникла в педколлектив, а теперь и в дома к коллегам заглянула…
Что сказать, в основном учителя наши жили скромно. Так странно было видеть строгих и суровых школьных дам в домашней обстановке, таких неожиданно мягких, нежных, окруженных мужьями и детьми.
Как дивно было наблюдать избранников наших учительниц! Зануда и ханжа пани Сошникова оказалась обладательницей обольстительного киношного красавца с очаровательной улыбкой.
…Вечер продолжался. Мы с «Матроскиным» уже и сами верили, что владеем волшебным посохом, и пурга за окном – наших рук дело. Словно почуяв это, дети реже плакали, больше улыбались.
В самом конце, когда я окончательно поверила в свою снежную сущность, нам довелось посетить семейство школьной библиотекарши.
Младшенький сын не пришел от нас в восторг, рванул к маме на руки.
-Он у нас боится незнакомых, - пояснил с улыбкой старший сын-подросток.
Я кивнула и ощутила, что краснею под толстым слоем пудры. Старшего сына библиотекарши звали Саша. Он постоянно приходил в библиотеку помочь матери, и раз 30-ть, не меньше, встречал там меня. Он не мог меня не узнать… Волшебство обратилось в самодеятельность по профсоюзной линии.
Так бесславно закончилось мое новогоднее мероприятие.
…Водила домчал меня до самого дома. Хмельной «Матроскин» отдал мне похудевший мешок с оставшимися подарками. Я пришла домой, небрежно волоча теплую шубу за собой и приговаривая анекдотное: «А может я Снегурочка? А может я растаяла?».
***
Зимние каникулы закончились. Началась третья четверть учебного года.
Всякий раз, когда мне нужно было зайти в библиотеку, я испытывала смятение. Да, я боялась встретить там мальчика Сашу. Так и ходила в библиотеку: подкрадусь на цыпочках, загляну, там ли мальчик, знающий, что я – не Снегурочка, а самозванка, и бегу в свое крыло.
И все-таки однажды мы столкнулись: я зашла в библиотеку, а мальчик Саша вошел за мной следом. Пока я беседовала с матерью, сын расставлял книги на стеллажах. Мне казалось, что он уже забыл обо мне, я расслабилась и даже засмеялась на какую-то шутку библиотекарши. Услышав мой смех, мальчик Саша выглянул из-за стеллажа. Он смотрел на меня с изумлением и вдруг воскликнул:
-Это Вы?!
-Я… Что я?
-Это были Вы! Снегурочкой были Вы! – уже не вопрошал, а утверждал мальчик Саша.
-Да… - созналась я.
-А я все думал, кого же Вы мне так напоминаете… - произнес он мечтательно.
-Я думала, ТЫ ЗНАЕШЬ…
-Не знал, пока Вы не засмеялись. Снегурочка была такая… - он замолчал, подбирая слово, - такая… ледяная… волшебная…
-Мне жаль, что я тебя разочаровала! – откровенно призналась я.
-Что Вы, я так рад! – улыбнулся мальчик Саша. - Я Вас не выдам. – Неожиданно пообещал он мне.
-Спасибо! – кивнула я.
-Только Вы еще заходите! Ладно?
-Куда ж я денусь? – попыталась я пошутить.
-Не знаю, весна скоро… - ответил мальчик Саша очень серьезно.
А весной я уехала из Воркуты в Москву и… поступила.
