serebryakovaa

Жила Матрена Филипповна у реки Лютинки, в небольшом деревянном доме, на самом краю деревни. Была она всегда, сколько ее помнили старожилы, молчалива и сдержана.
Издали хорошо было видно ее статную фигуру – высокая, худощавая, она никогда не ходила с пустыми руками – то несла воду на коромысле, то целый стог сена, плотно связанного веревкой, тащила за собой.
Плотно сжатые губы на суровом обветренном лице. Темно-зеленый платок подвязан наскоро узлом под подбородком. На переносице – вдовья треугольная складка. Глаза у нее были светлые, а голубые или серые, никто и не знал. Только подруга ее, Светлана Захаровна, с улыбкой вспоминала: «Глазоньки-то были лазоревые, да повыплакала Матрена!».
Свою биографию Матрена пересказывала скупо, как анкету.
Сызмальства в сиротах, в 17 лет замуж вышла за безлошадного Семёна. Из всего имущества только и был нагольный Семенов тулуп да Матренина черная коса.

Работали от зари до зари в колхозе. Только начали жизнь обустраивать - началась война.
Семен ушел на фронт. Матрена осталась с двумя детьми в тылу. Муж вернулся в начале 1946. Жили тяжело, голодно. «За колоски» мужа посадили. Он вернулся домой в 53, вернулся умирать от скоротечной чахотки.
В 33 года Матрена овдовела. Нужно было жить дальше, поднимать четверых детей. И она работала наравне с мужиками, а то и за двоих, не роптала, только крепче сжимала зубы.
Приходилось ей несладко. Дому был нужен работящий хозяин, детям – отец. Да, и ей самой хотелось простого человеческого тепла. Зная бедственное ее положение, к ней прибивались самые жалкие мужичишки. Пьянь и рвань, распоследние забулдыги. Каждого Матрена привечала, как могла, отмывала, отогревала, да и убеждала взяться за ум. Конечно, никто из них долго с Матреной не задерживался.
Так и мыкалась всю жизнь Матрена одна, но детей в люди вывела.
Уж когда косы стали седыми, улыбнулось и ей женское счастье. Всем на диво появился у Матрены достойный человек, рукастый и заботливый. Сам фронтовик, вдовец, он нашел Матрену случайно – столкнулись на остановке в райцентре, где Матрена продавала яблоки из своего сада.
-Как увидел я ее, - скупо делился Николай, - так и взыграла душа! Она одна такая, несгибаемая!
Матрена Филипповна молчала о своем муже, страшась спугнуть позднее счастье. Только раз и похвастала за праздничным столом, когда все мужчины вышли на крыльцо покурить:
-А мой-то знатно косит! – с особой нежностью произнеся слово «мой», поделилась Матрена, - Ровно идет, только слышно: «вжить-вжить»! Коса, точно девушка, поет!... – Матрена осеклась, смущенная своими признаниями, - А я-то пошла, пошла косить! А все равно впереди! – внезапно засмеявшись, добавила она с гордостью.
-Потому что дура! – Вмешалась подруга Захаровна, и обе они засмеялись. – Вот пошто теперь-то не отдохнуть тебе, не поберечься! Ну, не будь ты мужиком, Матрена!
-Отстань, - отмахивалась Матрена, вытирая глаза уголком платка.
…Николай умер скоропостижно. Старые ранения, сердце…
Схоронила его Матрена на старом кладбище рядом с Семеном, и ходила навещать обоих своих мужей, подолгу сидела на лавке у могилок.
***
В прошлом году дети, внуки и правнуки устроили Матрене Филипповне юбилей – 90 лет. Бабушка Матрена была улыбчива и радостна, сидела во главе стола барыней, а молодежь суетилась вокруг.
Юбилярша попросила помянуть и Семёна, и Николая, и закадычную свою подругу.
-Вот была бы жива Света Захаровна, непременно она бы пошутила, что не зря меня Матрешей назвали! 39 человек за одним столом!
Потомки переглянулись и засмеялись. А юбилярша неожиданно продолжила:
-Как помру, на могиле напишите мою девичью фамилию – «Осокина», и полное имя – «Матрона».
-Надо же! «Матрона»! – правнук Андрейка изумился. – А я думал, матрона – мать семейства!
-Оно так и есть! – усмехнулась именинница.
-Чтой-то ты, мам, такие глупости говоришь, - испугались дочери, - Чего ты помирать собралась?
-Хорошо мы повидались! Уже так и не получиться, - загадочно проговорила Матрена, - Пожила я свое, детки! Уморилася…
Праздник закончился. Бабушку отправили почивать, а по утру она не проснулась. На тумбочке обнаружился пустой пузыречек коричневого стекла…
***
Дочери настояли на вскрытии. Ожидая результатов, никто в семье не уснул.
Утром в морг направилась делегация из самых стойких Матрениных отпрысков.
Седой судмедэксперт, долго не мог прикурить беломорину, чиркал по коробку, ломая спички.
-Не томите, Дядька! – дернула его за рукав бойкая правнучка Марья.
-Я вообще не могу понять, как она жила… - начал медленно судмедэксперт, и покачал головой.
-Да, трудно она жила! Война, разруха… - Взорвался сын Виктор. – Говори уже!...
-У Вашей матери был тяжелейший врожденный порок сердца, – сообщил судмедэксперт. – Сердце – это мускул, насос, понимаете? Он должен кровь качать! Мы вскрываем, а там не сердце! Тоненькая тряпочка! лоскуток истертый! Понимаете?! Я не знаю, как она могла жить с таким сердцем… - Врач покачал головой.
-Она ради нас жила! – сказал правнук Андрей.
-Ненаучно, – развел руками судмедэксперт. – И не поверил бы, если бы сам не увидел. 90 лет с таким сердцем!
-А что же она выпила такое? – с отчаяньем спросила внучка Алевтина. – Неужто отравилась?
-Да не отравилась она! В пузырьке была валерьянка… - перебил ее судмедэксперт. - Она просто перестала приказывать себе жить. Вот сердечко-то и остановилось!
***
На могиле установлен скромный памятник с надписью:
«Матрона Филипповна Осокина
Мать семейства
28.08.1920 – 29.08.2010»
Но в народе по сей день ее зовут «Сердешная».
***
Позвоните родным!
***