Мы умеем делать выводы

Сидим с мальчиком Даниэлем на кухне за столом. Мальчик Даниэль ваяет из пластилина, и потихоньку расковыривает ссадину на своей коленке. Я убеждаю его это не делать, иначе коленка никогда не заживет. Уже полтора месяца не заживает.
-А у дедушки Миши тоже нога болит, - вспоминает Даниэль, - а почему у него болит?
-Дедушка Миша тоже травмировался, и теперь у него нога болит… - объясняю я.
-Заболела нога, потому что дедушка много сладкого ел? – предполагает Даниэль.

Поясняю: Даниэль в ранней юности страдал диатезом, и ему нельзя было увлекаться сладостями. Я рассказывала Дане про дедушку - любителя сладкого, подчеркивая, что «дедушка так много скушал медку, что у него коленки чесались». Что, конечно, вранье – мед дедушка действительно вкушал знатно, банками, «и пребольшими», но вот ни фига не чесался и не жужжал.

«Так-то, мамаша, врите, да меру знайте!» - мысленно укоряю я саму себя и объясняю Даниэлю, что дедушка травмировал ногу в шахте.

-Рыл подземный ход, как крот? – живо интересуется Даня, имя в виду крота из чешского мультика.
-Да. И вот теперь у него так сильно ножка болит…
-А чего ж врач не полечит? – удивляется сын.
-Врач… - хмыкаю я, - Врач, сынок вообще хочет ногу отрезать… - сообщаю я страшную правду жизни, желая присобачить к ней «мораль» - не ковыряй свою ногу, чтобы скорее зажило. Но не успеваю. Даниэль меня опережает:

-Отрежет ногу, чтобы выросла золотая, да?