serebryakovaa

Начало Здесь
Мое появление было встречено дружным хохотом: Брут, Васса и Шкипер буквально корчились на ковре от смеха. Эти гады, оказывается, поспорили, сумею ли я добраться до них без денег.
Ну, вероятно, мой ангел-автопилот на миг вернулся и довел меня до нужной двери.
-Знала бы ты, как убивался твой ухажер! – Отсмеявшись рассказывал Брут.
-А мы ему так и сказали: «А она такая! Зазевался, сразу увели!» - Подхватила Васса.
Шкипер и Васса явно жаждали уединиться.

Я потащила Брута прочь.
-Давай куда-то сваливать! У Вассы последняя ночь в Москве. А мне, кстати, ехать некуда.
-Давай к нам – на МКАД, - пошутил Брут.
А надо сказать, был у нас такой знакомый, на квартиру к которому можно было завалиться в любое время дня и ночи, в любом состоянии. Хозяин апартаментов – могучий, как атлант, был рад любому, кто готов был слушать его стихи, которые он выдавал со скоростью бывалого пулеметчика.
Но глубокой ночью никто не хотел нас везти на окраину города. В конце концов, Брут остановил огромную санитарную машину…
***
В пустой квартире нас ожидал черный котенок и записка:
«Не забывайте кормить Улисса!»
-Эх! Еще вчера этот котик был Чернышом, а нынче уже Улисс. Узнаю нашего Поэта! Тебя он, кстати, величает: «Аглая», - Это имя Брут произнес нараспев, - А меня – Егорка, - презрительно скривился Брут.
(Это имя даже отдаленно не напоминало подлинное имя Брута, но удивительно шло ко всему его облику).
Весь следующий день мы мучились от похмелья и ругали себя за вчерашнее расточительство.
-Брут! Куда мы дели деньги? У меня была половина зарплаты…
- А шампанское? – Пожал плечами Брут. – А цветы для твоей подруги? Заметь, в центре города!
-Кстати, цветы были замечательные! – кивнула я. – Это ты дал деньги на цветы?
-Ну, не Шкипер же? Он последние месяцы на мели… – Рассмеялся Брут. – А у девушки последнее свидание в Москве. А за какие деньги мы сюда ехали… ой, тебе это лучше не знать…
Я тут же вспомнила мятые сотенные бумажки, которые Брут сунул водителю, жеманно добавив: «Сдачи не надо! Для шахтера деньги - пыль!».
-А в нашей конторе все разъехались в отпуска. – Брут решительно пододвинул к себе пепельницу и уже схватил самый длинный окурок.
-А у меня заначка в запертой квартире! – Сообщила я. - А ключ у хозяйки на даче. А дача под Тамбовом!
-Зато нам будет, что вспомнить на старости лет! – Мы переглянулись и засмеялись.
... Вечером позвонил Шкипер: Васса благополучно покинула Москву.
***
На второй день нам мучительно захотелось есть. Мы полезли в закрома непризнанного гения.
-Да, не жируют поэты! – Констатировал Брут, извлекая на стол пачку прогорклого геркулеса.
В избытке было только постное масло, да молоко для котенка.
…Время шло, есть хотелось нестерпимо.
Мы пили воду, потели и снова делали обыск апартаментов. Мы листали свои телефонные книжки, звонили всем друзьям и знакомым, начиная с самой первой страницы, тщетно желая занять пару сотен до получки. Но июль, отпуска, никого…
Как мы не экономили, но и овсянка закончилась… Мы звонили в тысячи мест, но ни разу – родителям. Почему? Я даже сейчас не могу ответить на этот вопрос. Мне это просто не приходило в голову, хотя с раннего детства я слышала байку про телеграмму: «Целую 300».
Ну, как можно звонить: «Мама, мы все деньги пропили, выручай!»?!
***
Если нам удавалось что-то занять, а давали почему-то едва ли не на хлеб с молоком, мы проявляли чудеса экономии. Так, например, мы обнаружили, что коробочки с детским питанием регулярно уценяют и продают с существенной скидкой. Детские каши стали нашим спасеньем. Какие чудесные оладьи и сырники получались из них!
Едва притупив голод, мы вновь погружались в аскезу.
-Все, мочи нет! Ночью пойду разорять грядки! – заявил Брут.
В округе, действительно, возле подъездов люди устраивали палисадники, где высаживали зелень и картошку… Брут ушел, но вернулся грязный и удрученный: граждане охраняли свои угодья.
***
Прошло еще несколько мучительно долгих дней. Нежданно в квартиру заявились и другие постояльцы Непризнанного поэта: миниатюрный чернявый Кляйн и импозантный розовощекий Сова.
-Вы слышали? – С порога окликнул нас Кляйн, - «Заслуженная бабушка русского кино» померла!
-Да я сам скоро помру! – взорвался Брут. – Денег дайте!
Увы, и они были на мели.
Чтобы как-то отвлечься, мои товарищи по аскезе устроили на крыше солярий – перетащили туда раскладушку и матрас, и даже телефон провели, дабы не пропустить важный звонок.
Мы вяло поджаривались на солнышке, а Брут, переживавший вынужденный пост тяжелее всех, обозревал окрестности.
-Вот! – Брут похлопал себя по плоскому животу, - Последний жир вытапливаем! Я точно помру! Вчера журнал открыл, а там - дневник блокадника. Ну, я вам скажу, читал с завистью!
-Ну, ты уже совсем! – покачал головой Сова. – Еще давай Черныша съедим!
-Нам с папкой матушка перед завтраком десяток яиц варила! – С тоской проскулил Брут. – Надо что-то придумать!
-Мяу! – поддержал Брута Улисс.
Мы посмеялись, котенок у нас пока еще аппетита не вызывал.
И вот тут на раскаленной крыше, наблюдая за котенком, мы и заметили еду.
Голуби! Какие же они были аппетитные и жирные!
Голубей было множество, они вальяжно прогуливались и неспешно что-то бормотали друг другу, словно делились последними птичьими сплетнями.
Целый день добры молодцы мастерили детское народное оружие - рогатки. С пулями было сложнее. После долгих сомнений, взяли тяжелые гайки из инструментов Поэта.
-Друг друга не убейте! – Напоследок сказала я и покинула крышу с Улиссом на руках.
«Стрелки» распотрошили нашу последнюю горбушку, разбросали крошки и стали ждать дичь.
***
Через час в квартиру доставили две голубиные тушки и охапку зелени: крапива, подорожник, щавель.
-Только двух подстрелили? – спросила я.
-Подстрелили мы их штук двадцать шесть или больше! – Покачал головой Кляйн. - Они живучие, гады!
-Подстрелить мало, - Поддержал Сова. -нужно успеть подбежать, схватить, пока голубь оглушен, и добить… А мы не сразу это сообразили!
Проявив несказанную прыть, городские парни ловко ощипали птиц: на тушках были видны кровоподтеки от «пуль». Есть там было нечего, и мы решили сварить суп…
Счастливый Улисс носился с голубиным крылом по всей квартире и притворно рычал.
Какой же это был знатный ужин! Бульон с зеленью!
Вот сколько лет прошло, а по сей день помню вкус… Нет ничего вкуснее супа из сизого московского голубя!
***
Через несколько дней Бруту стало плохо. Поднялась высокая температура, начался бред. Мы вызвали скорую. Врачи увезли Брута в больницу, с подозрением на дифтерию. Врачи были в ужасе от анализов:
-Признайтесь, Вы голодали? – Допытывались они. - У вас белок на нуле.
Брут все отрицал. Скупое больничное меню ему казалось роскошным. Диагноз не подтвердился. Брут быстренько пошел на поправку и был выписан домой.
И тут Безденежье закончилось так внезапно, словно его выключили нажатием кнопки. Моя квартирная хозяйка вернулась. Заначка нашлась.
Все мы возвратились к обыденной жизни. Но вкус того супа не забывался.
***
Моя мама изумлялась: «Ну, вот почему Вы домой не позвонили?», и всегда считала Брута моим особым другом: «Ведь они голубей вместе ели»…
Ну, что еще добавить.
«Шкипер» встречался с Вассой и даже навещал ее в Крыму. Увы, в сети нет ее стихов.
«Кляйн» так и не поступил в университет, но стал гением маркетинга. Он способен продать то, незнамо что, и послать это туда, неведомо куда. По вечерам, он по-прежнему изучает работы Мелани Кляйн.
«Сова» закончил аспирантуру, защитил диссертацию, а потом бросил все, и торгует кафелем в небольшом магазинчике.
Приехав в Москву с намерением продать станки, и зайдя на огонек к Кляйну, которого до этого видел один единственный раз где-то на Алтае, Брут остался в Москве на 14 лет. Однажды, в марте он бесследно исчез из города, оставив свои вещи и документы на съемной квартире.
Говорят, он появлялся на одном из соцсайтов, но продолжить переписку не захотел. Его дальнейшая судьба неизвестна.
***
Кто-то древний советовал:
«Если ты потерял вкус жизни, Встань на заре, Работай до пота, Пей только воду.
А вечером побалуй себя ломтем ржаного хлеба!
Голод – лучшая приправа».
***
Краткая справка:
1.«Заслуженная бабушка советского кино» Татьяна Ивановна Пельцер скончалась 16 июля 1992 года.
2.Картина кисти Винсента Ван Гога «Голова Женщины» находится в Музее Винсента Ван Гога, Амстердам, Голландия. Увидев ее, я вновь вспомнила Вассу.

Винсент Ван Гог. Голова женщины. Нюэнен, март, 1885. Холст, масло, 43х34.

(Взято с сайта http://vangogh-world.ru/vangogh-portraits.php)

3. 7 июля 1992 года, комета Шуме́йкеров — Ле́ви 9 (D/1993 F2) прошла в 15 000 км от облачного покрова Юпитера, и приливные силы раздробили её на 21 отдельный фрагмент, размерами до 2 км в поперечнике, растянувшиеся цепочкой на 200 тыс. км.
И мой ангел-автопилот в том июле был несколько занят;)))