Под дождем
Oct. 1st, 2009 02:05 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
serebryakovaaПод дождем
В тот июньский день мы с чего-то вдруг отправились к Университету. Вошли в пустой вагон трамвая, сели на последней площадке и поехали. Помню, двери не закрывалась до конца, а вагончик хрипел и дрожал, заполняясь тополиным пухом. Летний снег на задней площадке трамвая, рука в руке, твой мраморный холод, мой ласковый жар. Можно было ехать бесконечно. А нетающий снег меж тем все прибывал, собираясь в «сугробы» у ног, оседая на длинных полах черных одежд. В теплом пухе, как во власти сна под ласковым пледом, в тишине взаимного молчания, мы медленно двигались к Воробьевым горам. Все замерло, погрузилось в дремотную негу, и лишь тревожил багрянец твоих карих глаз.
И потом, уже у черной зловещей громады Университета, в сквере, бурно заросшем сиренью, под алые всполохи детского смеха, на лавочке курили, щурясь в лучах знойно-обманчивого Солнца.
И тут пошел дождь. Редкие, тяжелые капли спугнули важных голубей, степенные няньки засуетились, спеша укрыть детвору под гранитными сводами. А мы только улыбнулись друг другу, ведь дождь – это твоя стихия. Капли ударяли об асфальт все чаще и звонче, сиреневые кисти затрепетали, роняя лепестки-распятья к нашим ногам, люди, возвращавшиеся в Университет, прибавили шагу.
Не разбирая дороги, голоногие девицы с пронзительным визгом семенили под крышу. Они наступали в лужи, поднимая тучу брызг, окатывая друг друга, и от этого еще громче визжа. Их молочно-белые икры были забрызганы свежей грязью. Вслед за звонкоголосыми девицами, прикрывая головы пиджаками и папками, к зданию двигались юноши в строгих костюмах. С деланным безразличием на встревоженных лицах они отступали под напором дождя.
Когда серый асфальт набух дождевыми каплями и почернел, мы медленно встали и упруго-неспешно покинули сквер.
Под козырьком здания собралась потрепанная толпа из тех, что укрывались от воды. Все они, вымокшие и жалкие, в оцепенении наблюдали, как под стук собственных каблуков, стократно усиленных оркестровой ямой Университета, наслаждаясь каждым сделанным шагом, мы прошествовали через площадь к подъезду.
Капли дождя дрожали на ресницах, замирали на щеках, будто слезы, но мы не спешили. Этот дождь шел для нас. Этот дождь нам не страшен.
И когда мы взошли на ступени подъезда, толпа, завороженная нашим приближением, расступилась, а у нас за спиной на землю обрушились лавины воды. Начался ливень!
И гулкие шаги, и влажные ресницы, и смутная улыбка, дрогнувшая на губах…
Это был миг нашего молчаливого торжества, торжества избранных, не боящихся дождя.
В тот июньский день мы с чего-то вдруг отправились к Университету. Вошли в пустой вагон трамвая, сели на последней площадке и поехали. Помню, двери не закрывалась до конца, а вагончик хрипел и дрожал, заполняясь тополиным пухом. Летний снег на задней площадке трамвая, рука в руке, твой мраморный холод, мой ласковый жар. Можно было ехать бесконечно. А нетающий снег меж тем все прибывал, собираясь в «сугробы» у ног, оседая на длинных полах черных одежд. В теплом пухе, как во власти сна под ласковым пледом, в тишине взаимного молчания, мы медленно двигались к Воробьевым горам. Все замерло, погрузилось в дремотную негу, и лишь тревожил багрянец твоих карих глаз.
И потом, уже у черной зловещей громады Университета, в сквере, бурно заросшем сиренью, под алые всполохи детского смеха, на лавочке курили, щурясь в лучах знойно-обманчивого Солнца.
И тут пошел дождь. Редкие, тяжелые капли спугнули важных голубей, степенные няньки засуетились, спеша укрыть детвору под гранитными сводами. А мы только улыбнулись друг другу, ведь дождь – это твоя стихия. Капли ударяли об асфальт все чаще и звонче, сиреневые кисти затрепетали, роняя лепестки-распятья к нашим ногам, люди, возвращавшиеся в Университет, прибавили шагу.
Не разбирая дороги, голоногие девицы с пронзительным визгом семенили под крышу. Они наступали в лужи, поднимая тучу брызг, окатывая друг друга, и от этого еще громче визжа. Их молочно-белые икры были забрызганы свежей грязью. Вслед за звонкоголосыми девицами, прикрывая головы пиджаками и папками, к зданию двигались юноши в строгих костюмах. С деланным безразличием на встревоженных лицах они отступали под напором дождя.
Когда серый асфальт набух дождевыми каплями и почернел, мы медленно встали и упруго-неспешно покинули сквер.
Под козырьком здания собралась потрепанная толпа из тех, что укрывались от воды. Все они, вымокшие и жалкие, в оцепенении наблюдали, как под стук собственных каблуков, стократно усиленных оркестровой ямой Университета, наслаждаясь каждым сделанным шагом, мы прошествовали через площадь к подъезду.
Капли дождя дрожали на ресницах, замирали на щеках, будто слезы, но мы не спешили. Этот дождь шел для нас. Этот дождь нам не страшен.
И когда мы взошли на ступени подъезда, толпа, завороженная нашим приближением, расступилась, а у нас за спиной на землю обрушились лавины воды. Начался ливень!
И гулкие шаги, и влажные ресницы, и смутная улыбка, дрогнувшая на губах…
Это был миг нашего молчаливого торжества, торжества избранных, не боящихся дождя.
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
no subject
Date: 2010-04-20 04:03 pm (UTC)no subject
Date: 2010-04-20 04:23 pm (UTC)И снег, и дождь, и град и туман - все прекрасно с любимым человеком.