Лучшая приправа
Jul. 13th, 2011 02:59 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
serebryakovaaНачалась эти история в начале июля 1992 года, ровно 19 лет назад. В те самые дни, когда сессия сдана, дипломы получены, «обходной лист» заполнен.
В кофейне ДАСа было непривычно пусто и тоскливо. Несколько посетителей пили кофе в разных концах зала. Даже буфетчица Марина казалась печальной.
-Еще один год закончен, а студентка! – Подмигнула она мне. – Вот и сахар кончается…
Я в ответ кивнула, салютуя граненым стаканом с черным кофе.
Я прошла от стойки в кофейню, заняла первый попавшийся столик и погрузилась в раздумья – ни одного знакомого лица, не то чтобы поговорить, даже кивнуть было некому.
Не успела я выкурить свою сигарету, как в кофейне появилась Васса. Она замерла посреди зала с горячим стаканом в руке и осмотрелась, щуря близорукие глаза. Затем она отпила из своего стакана, обожглась, покачала головой и неспешно пошла вдоль столиков, словно раздумывая, куда же сесть.
-Ко мне не подойдет, - про себя предположила я и снова закурила.
Васса была моей приятельницей. Мы три года общались с большим удовольствием, пока нас не рассорил ее ветреный кавалер. Буквально впрыгнувший в ее жизнь, как в отъезжающий трамвай, он сперва поклялся в вечной любви и верности аж на целый месяц – последний месяц Вассы в Москве, потом внезапно он признался, что всегда любил меня, и отбыл в неизвестном направлении. Надо ли говорить, что с таким же успехом он мог назвать любую из знакомых Вассы.
Но с Вассой мы с тех пор не общались, только сдержанно кивали друг другу при встрече, как две индюшки. Мы ходили по одним коридорам и ступеням ДАСа, мы вращались в одном кругу, но старательно игнорировали друг друга. Не выдавая своих душевных переживаний, Васса блестяще защитила диплом, который наделал много шума на факультете журналистики. Диплом был о мистицизме в произведениях Гоголя и Булгакова.
Историю о защите диплома с удовольствием пересказывали завистники, не забывая уточнить, что «на первом курсе Васька почти в каждом слове лепила лишние мягкие знаки: «коммунизьм, сталинизьм», и, умалчивая о том факте, что уже на третьем курсе Васса знала премудрости русского языка лучше всех своих однокашников. Старенькие профессора ее ставили в пример другим студентам и величали «Василисой Премудрою».
После защиты, Вассу пригласили работать в редакцию крупной газеты, но она вежливо отказалась – стремилась уехать к родителям в Крым. Эту новость передавали с глумливой ухмылкой и крутили пальцем у виска: «Ну, Просто шИза! Васька-Отличник!».
Да-да, точно, многие ее звали именно так: «Васька-отличник». Под этим именем Васса даже попала в киносценарий еще одной выпускницы журфака, своей подруги Энны Трамп. Этим упоминанием Васса гордилась и хранила журнал «Парус», в котором сценарий был опубликован.
Я даже помнила его обложку…
***
Вот так я размышляла о моей подруге и невольно любовалась ею. Васса была довольно высокая, статная и крупная девушка 24 лет. Пышные темные волосы до плеч, смуглая кожа, красивая линия рта. И как обычно, никакой косметики. Нет, ей решительно не подходило это фамильярное «Васька»! В крайнем случае – «Василиса».
Я тут же вспомнила, что единственный раз видела Вассу с макияжем тут же, в кофейне. Она сидела за столиком и изучала набор «Елена» - коричневый футляр, похожий на большую пудреницу, в котором были тени и помада, тушь для ресниц и компактная пудра с бархоткой.
-Вот, смотри, ЧТО мне подарили! – Простодушно призналась она, не скрывая своей радости.
Васса сидела за столиком, любовалась своим подарком и бережно гладила маленькой кисточкой зеленоватый кружочек теней, едва-едва касаясь, стараясь не потревожить гладкую поверхность, и затем проводила кистью по верхнему веку. Замирала, поворачивала голову неспешно вправо затем влево, приближала лицо к зеркалу, затем отодвигалась, явно довольная результатом…
У Вассы были не глаза, а черные ониксы. Пронзительные, чуть печальные…Такие очи не нуждались ни в какой косметике. Казалось, ее глаза видят все, постигают самую суть вещей. Мне всегда она напоминала безымянную женщину с картины Ван Гога.
А какие Васса писала стихи! Была у нее заветная «общая тетрадь», на голубоватых линейках которой Васса записывала все свои стихотворения, сочиненные с первого класса школы. Поначалу это были хвалебные вирши о Первомае, но постепенно стихи становились лиричнее, чувственней, ярче…. Я обожала ее стихотворения! И зачем мы поссорились!
***
Пока я размышляла о Вассе, она сделала еще один круг по кофейне и, наконец, решительно направилась к моему столику.
-Никого знакомых, - сообщила она, поставив стакан на стол и бросая свой вечный синий пиджак на спинку стула, - тоска! – Васса наконец-то села и еще раз посмотрела по сторонам.
-Тоска, - кивнула я, - лето…
-А я завтра уезжаю, - сообщила очень тихо Васса, сжимая двумя ладонями стакан, словно грея об него руки.
Она замерла, сгорбившись и глядя прямо перед собой. Не успела я переварить эту новость, как Васса распрямилась, просветлела лицом и предложила:
-Последний день сегодня! А давай рванем «по местам боевой славы»?
-А давай! – тут же согласилась я.
Мы рассмеялись, подхватили наши котомки и рванули в теплый июльский день, оставляя на коричневом столе нашу ссору и два граненых стакана…
Продолжение следует…
В кофейне ДАСа было непривычно пусто и тоскливо. Несколько посетителей пили кофе в разных концах зала. Даже буфетчица Марина казалась печальной.
-Еще один год закончен, а студентка! – Подмигнула она мне. – Вот и сахар кончается…
Я в ответ кивнула, салютуя граненым стаканом с черным кофе.
Я прошла от стойки в кофейню, заняла первый попавшийся столик и погрузилась в раздумья – ни одного знакомого лица, не то чтобы поговорить, даже кивнуть было некому.
Не успела я выкурить свою сигарету, как в кофейне появилась Васса. Она замерла посреди зала с горячим стаканом в руке и осмотрелась, щуря близорукие глаза. Затем она отпила из своего стакана, обожглась, покачала головой и неспешно пошла вдоль столиков, словно раздумывая, куда же сесть.
-Ко мне не подойдет, - про себя предположила я и снова закурила.
Васса была моей приятельницей. Мы три года общались с большим удовольствием, пока нас не рассорил ее ветреный кавалер. Буквально впрыгнувший в ее жизнь, как в отъезжающий трамвай, он сперва поклялся в вечной любви и верности аж на целый месяц – последний месяц Вассы в Москве, потом внезапно он признался, что всегда любил меня, и отбыл в неизвестном направлении. Надо ли говорить, что с таким же успехом он мог назвать любую из знакомых Вассы.
Но с Вассой мы с тех пор не общались, только сдержанно кивали друг другу при встрече, как две индюшки. Мы ходили по одним коридорам и ступеням ДАСа, мы вращались в одном кругу, но старательно игнорировали друг друга. Не выдавая своих душевных переживаний, Васса блестяще защитила диплом, который наделал много шума на факультете журналистики. Диплом был о мистицизме в произведениях Гоголя и Булгакова.
Историю о защите диплома с удовольствием пересказывали завистники, не забывая уточнить, что «на первом курсе Васька почти в каждом слове лепила лишние мягкие знаки: «коммунизьм, сталинизьм», и, умалчивая о том факте, что уже на третьем курсе Васса знала премудрости русского языка лучше всех своих однокашников. Старенькие профессора ее ставили в пример другим студентам и величали «Василисой Премудрою».
После защиты, Вассу пригласили работать в редакцию крупной газеты, но она вежливо отказалась – стремилась уехать к родителям в Крым. Эту новость передавали с глумливой ухмылкой и крутили пальцем у виска: «Ну, Просто шИза! Васька-Отличник!».
Да-да, точно, многие ее звали именно так: «Васька-отличник». Под этим именем Васса даже попала в киносценарий еще одной выпускницы журфака, своей подруги Энны Трамп. Этим упоминанием Васса гордилась и хранила журнал «Парус», в котором сценарий был опубликован.
Я даже помнила его обложку…
***
Вот так я размышляла о моей подруге и невольно любовалась ею. Васса была довольно высокая, статная и крупная девушка 24 лет. Пышные темные волосы до плеч, смуглая кожа, красивая линия рта. И как обычно, никакой косметики. Нет, ей решительно не подходило это фамильярное «Васька»! В крайнем случае – «Василиса».
Я тут же вспомнила, что единственный раз видела Вассу с макияжем тут же, в кофейне. Она сидела за столиком и изучала набор «Елена» - коричневый футляр, похожий на большую пудреницу, в котором были тени и помада, тушь для ресниц и компактная пудра с бархоткой.
-Вот, смотри, ЧТО мне подарили! – Простодушно призналась она, не скрывая своей радости.
Васса сидела за столиком, любовалась своим подарком и бережно гладила маленькой кисточкой зеленоватый кружочек теней, едва-едва касаясь, стараясь не потревожить гладкую поверхность, и затем проводила кистью по верхнему веку. Замирала, поворачивала голову неспешно вправо затем влево, приближала лицо к зеркалу, затем отодвигалась, явно довольная результатом…
У Вассы были не глаза, а черные ониксы. Пронзительные, чуть печальные…Такие очи не нуждались ни в какой косметике. Казалось, ее глаза видят все, постигают самую суть вещей. Мне всегда она напоминала безымянную женщину с картины Ван Гога.
А какие Васса писала стихи! Была у нее заветная «общая тетрадь», на голубоватых линейках которой Васса записывала все свои стихотворения, сочиненные с первого класса школы. Поначалу это были хвалебные вирши о Первомае, но постепенно стихи становились лиричнее, чувственней, ярче…. Я обожала ее стихотворения! И зачем мы поссорились!
***
Пока я размышляла о Вассе, она сделала еще один круг по кофейне и, наконец, решительно направилась к моему столику.
-Никого знакомых, - сообщила она, поставив стакан на стол и бросая свой вечный синий пиджак на спинку стула, - тоска! – Васса наконец-то села и еще раз посмотрела по сторонам.
-Тоска, - кивнула я, - лето…
-А я завтра уезжаю, - сообщила очень тихо Васса, сжимая двумя ладонями стакан, словно грея об него руки.
Она замерла, сгорбившись и глядя прямо перед собой. Не успела я переварить эту новость, как Васса распрямилась, просветлела лицом и предложила:
-Последний день сегодня! А давай рванем «по местам боевой славы»?
-А давай! – тут же согласилась я.
Мы рассмеялись, подхватили наши котомки и рванули в теплый июльский день, оставляя на коричневом столе нашу ссору и два граненых стакана…
Продолжение следует…
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
no subject
Date: 2011-07-13 03:34 pm (UTC)Очень обидно, когда так с друзьями разбегаешься неизвестно из-за чего - как в детском стихотворении:
Боря - на заборе.
Дима - у плетня.
Боря с Димой в ссоре
Уже четыре дня.
http://www.4stupeni.ru/stady/metod/2190-druzhba-nastoyashhaya.html
no subject
Date: 2011-07-13 04:00 pm (UTC)Нет, так ее не звали.
И никаких ассоциаций с Вассой Железновой у нас не было. Потому что она была не такая. Она была молоденькая, забавная, читала стихи о любви, переводила Моррисона (гораздо лучше, чем писал сам Моррисон), могла перепить здоровенного мужика, путешествовала автостопом...
Мне очень жаль, что в сети нет ее стихов. Она писала совершенно замечательные стихи. Цитировать без ее ведома я не могу.
Я пыталась ее разыскать, но нашла только девушку, с которой Васса прожила в одной комнате более 5 лет. Как мне казалось, ее лучшую подругу Карину.
на все мои расспросы, получила от Карины только одну строку:
-С Вассой я не общаюсь.
no subject
Date: 2011-07-13 06:34 pm (UTC)Мне кажется, Васса была (и, надеюсь, есть) очень цельной личностью, никогда не пыталась сгладить углы - и потому со всеми ссорилась.
no subject
Date: 2011-07-13 08:48 pm (UTC)Они не ссорились.
она писала совершенно изумительные стихи. И к ее мнению прислушивались такие люди, как Моо, который был старше и опытнее.
Она, безусловно, была целостной личностью.
Иногда оправдание может быть гаже и банальнее - зависть, тупая банальная зависть. и таланту можно завидовать...