Лучшая приправа

[serebryakovaa]

Началась эти история в начале июля 1992 года, ровно 19 лет назад. В те самые дни, когда сессия сдана, дипломы получены, «обходной лист» заполнен.
В кофейне ДАСа было непривычно пусто и тоскливо. Несколько посетителей пили кофе в разных концах зала. Даже буфетчица Марина казалась печальной.
-Еще один год закончен, а студентка! – Подмигнула она мне. – Вот и сахар кончается…
Я в ответ кивнула, салютуя граненым стаканом с черным кофе.


Я прошла от стойки в кофейню, заняла первый попавшийся столик и погрузилась в раздумья – ни одного знакомого лица, не то чтобы поговорить, даже кивнуть было некому.
Не успела я выкурить свою сигарету, как в кофейне появилась Васса. Она замерла посреди зала с горячим стаканом в руке и осмотрелась, щуря близорукие глаза. Затем она отпила из своего стакана, обожглась, покачала головой и неспешно пошла вдоль столиков, словно раздумывая, куда же сесть.
-Ко мне не подойдет, - про себя предположила я и снова закурила.
Васса была моей приятельницей. Мы три года общались с большим удовольствием, пока нас не рассорил ее ветреный кавалер. Буквально впрыгнувший в ее жизнь, как в отъезжающий трамвай, он сперва поклялся в вечной любви и верности аж на целый месяц – последний месяц Вассы в Москве, потом внезапно он признался, что всегда любил меня, и отбыл в неизвестном направлении. Надо ли говорить, что с таким же успехом он мог назвать любую из знакомых Вассы.
Но с Вассой мы с тех пор не общались, только сдержанно кивали друг другу при встрече, как две индюшки. Мы ходили по одним коридорам и ступеням ДАСа, мы вращались в одном кругу, но старательно игнорировали друг друга. Не выдавая своих душевных переживаний, Васса блестяще защитила диплом, который наделал много шума на факультете журналистики. Диплом был о мистицизме в произведениях Гоголя и Булгакова.
Историю о защите диплома с удовольствием пересказывали завистники, не забывая уточнить, что «на первом курсе Васька почти в каждом слове лепила лишние мягкие знаки: «коммунизьм, сталинизьм», и, умалчивая о том факте, что уже на третьем курсе Васса знала премудрости русского языка лучше всех своих однокашников. Старенькие профессора ее ставили в пример другим студентам и величали «Василисой Премудрою».
После защиты, Вассу пригласили работать в редакцию крупной газеты, но она вежливо отказалась – стремилась уехать к родителям в Крым. Эту новость передавали с глумливой ухмылкой и крутили пальцем у виска: «Ну, Просто шИза! Васька-Отличник!».
Да-да, точно, многие ее звали именно так: «Васька-отличник». Под этим именем Васса даже попала в киносценарий еще одной выпускницы журфака, своей подруги Энны Трамп. Этим упоминанием Васса гордилась и хранила журнал «Парус», в котором сценарий был опубликован.
Я даже помнила его обложку…
***
Вот так я размышляла о моей подруге и невольно любовалась ею. Васса была довольно высокая, статная и крупная девушка 24 лет. Пышные темные волосы до плеч, смуглая кожа, красивая линия рта. И как обычно, никакой косметики. Нет, ей решительно не подходило это фамильярное «Васька»! В крайнем случае – «Василиса».
Я тут же вспомнила, что единственный раз видела Вассу с макияжем тут же, в кофейне. Она сидела за столиком и изучала набор «Елена» - коричневый футляр, похожий на большую пудреницу, в котором были тени и помада, тушь для ресниц и компактная пудра с бархоткой.
-Вот, смотри, ЧТО мне подарили! – Простодушно призналась она, не скрывая своей радости.
Васса сидела за столиком, любовалась своим подарком и бережно гладила маленькой кисточкой зеленоватый кружочек теней, едва-едва касаясь, стараясь не потревожить гладкую поверхность, и затем проводила кистью по верхнему веку. Замирала, поворачивала голову неспешно вправо затем влево, приближала лицо к зеркалу, затем отодвигалась, явно довольная результатом…
У Вассы были не глаза, а черные ониксы. Пронзительные, чуть печальные…Такие очи не нуждались ни в какой косметике. Казалось, ее глаза видят все, постигают самую суть вещей. Мне всегда она напоминала безымянную женщину с картины Ван Гога.
А какие Васса писала стихи! Была у нее заветная «общая тетрадь», на голубоватых линейках которой Васса записывала все свои стихотворения, сочиненные с первого класса школы. Поначалу это были хвалебные вирши о Первомае, но постепенно стихи становились лиричнее, чувственней, ярче…. Я обожала ее стихотворения! И зачем мы поссорились!
***
Пока я размышляла о Вассе, она сделала еще один круг по кофейне и, наконец, решительно направилась к моему столику.
-Никого знакомых, - сообщила она, поставив стакан на стол и бросая свой вечный синий пиджак на спинку стула, - тоска! – Васса наконец-то села и еще раз посмотрела по сторонам.
-Тоска, - кивнула я, - лето…
-А я завтра уезжаю, - сообщила очень тихо Васса, сжимая двумя ладонями стакан, словно грея об него руки.
Она замерла, сгорбившись и глядя прямо перед собой. Не успела я переварить эту новость, как Васса распрямилась, просветлела лицом и предложила:
-Последний день сегодня! А давай рванем «по местам боевой славы»?
-А давай! – тут же согласилась я.
Мы рассмеялись, подхватили наши котомки и рванули в теплый июльский день, оставляя на коричневом столе нашу ссору и два граненых стакана…
Продолжение следует…